— Готово! — доложил Макнаб, вытирая со лба пот. — Теперь их видно и слышно.

Рорк, бросив взгляд на монитор, увидел Еву и стоящую напротив нее женщину, попытавшуюся ее скопировать: те же волосы, те же глаза.

Ближе не подходит, подумал он и заставил себя отвернуться, унять сердцебиение и возобновить работу ради ее спасения.

— Она держится молодцом, — сказала Мира. — Сохраняет спокойствие, задает вопросы, обращается к ней по имени, удерживает контакт.

Рорк постарался во все это не вникать, позволяя себе одно — слышать Евин голос, не слова, а только голос. Перед ним стоит сложнейшая задача — отпереть самый важный во всей его жизни замок.

— Я могу сделать так, что мы — ты и я — выйдем отсюда, — сказала Ева. — Возьми заложницей меня — и все будет в порядке. Нас заберет с крыши вертолет, и мы полетим туда, куда ты скажешь. Ты и я, Лотти. Нам ведь ничего больше не нужно, правда? То единственное, что все выправит, что выровняет стрелку весов, мы совершим в полночь. Символика важна. Мы закончим под бой часов. Так мы все начнем сначала. Как ты и говорила.

— Нам некуда деваться. Это должно случиться здесь, в этом символ. Здесь наш истинный дом.

— По-настоящему важно одно: быть вместе, верно? Ты и я.

Это «ты и я» надо повторять неустанно, сказала себе Ева. Ты и я. Мы.

Наградой ей стала неуверенная, дрожащая улыбка.

— Ты боишься смерти?

— Я каждый день ношу жетон. Сама знаешь, что это такое. Но мы не должны ошибиться, Лотти. У меня не будет ощущения правоты, если мы заберем с собой всех этих славных копов. Это будет нехорошо.

Даже слабая улыбка померкла при новом приступе гнева.

— Они ничего не значат! Как ты не понимаешь? Она, что ли? — Она рванулась к Пибоди, палец на смертельной кнопке опасно задрожал. — Почему она важнее меня?

— Не важнее. — Инстинкт, показавшийся Еве глупым, побудил ее встать между Пибоди и Лотти. — Теперь мы с тобой напарницы, Лотти, но ее я учила и горжусь этим. Она отдала в руки правосудия много плохих людей. Не будем этого забывать. Нельзя забывать о справедливости, Лотти. Она в центре всего, верно? Баствик и Ледо получили по заслугам. Весы пришли в равновесие. А это снова заставит стрелку качнуться в неверную сторону.

— Нет. Ты должна от всего этого очиститься. Избавиться от людей, тянущих нас назад. Ты не хочешь этого видеть, но я тебе покажу. Когда это произойдет, ты будешь меня благодарить.

— А если не сработает? Помни об этом. Сниму-ка я пальто, что-то стало жарковато. — Подумай, — продолжила она, стягивая с себя пальто и делая движение, чтобы отбросить его в сторону и заодно подобраться ближе к ней. — Согласна, вероятность этого невелика, но риск все равно существует. Понимаю, ты уже рискнула — и как! — когда взяла и явилась сюда, в комнату, полную копов.

— Иначе было нельзя.

— Согласна, но это бесстрашный поступок. Ты все держишь под контролем. Никто из копов, находящихся здесь, даже пальцем не может шелохнуть, пока контроль у тебя. Но если бы кто-то из них сумел выстрелить, он сделал бы это прямо сейчас. Он уложил бы тебя на месте.

И она покачнулась, рассчитывая на Рейнеке.