— Похоже на любовь: ты делишься бисквитами!

— Печеньем! Бисквиты — это горячий хлеб, который мажут маслом или соусом. Не забывай, по какую сторону Атлантики ты живешь!

— Неважно, как это называется, главное, что вкусно! — Он взял и надкусил печенье. — Компьютер, первый диск!

Прихлебывая кофе, Ева смотрела, как их неизвестная подходит к двери Надин. Отворачивается, но уже не закрывается. Не прячет волосы. Записи звука снова не было, поэтому голоса она не услышала. А жаль.

— На одежде ничего заметного: ни ярлыков, ни эмблем, ни надписей. Но Надин права: в ней нет пяти футов десяти дюймов. Скорее, пять и восемь. Она знакома с домом. Знает, как встать, чтобы лицо не попало в камеру. Придется искать того, кто видел ее там. Кто-то ведь должен был ее увидеть!

— А вот и девочки! — Наслаждаясь кофе, Рорк разглядывал Саванну и Тэа. — Вот как выглядело их веселье!

Скорее, они смахивают на двух пьянчужек, подумала Ева, глядя, как две дурочки валятся друг на дружку, сияя глазами и безумно хохоча.

— Видишь ее руки? — спросила Ева. — Она сжимает кулаки! Злится. На девчонок? На жизнь? Девчонки раздражают: смеются, болтают. Они ее бесят. Господи, она лезет в карман! В правый. Рука действительно немного дрожит.

— Она с трудом держит себя в руках.

Девушки рванулись в открывшуюся дверь лифта. Тэа на бегу оглянулась.

— Этой Тэа хватило чутья, чтобы уловить что-то темное и опасное, — прокомментировал Рорк. — Для нее стало облегчением вырваться.

— А наша клиентка пытается расслабиться. Медленно сгибает и разгибает пальцы, восстанавливает дыхание, трясет руками.

При выходе подозреваемой из лифта Ева выругалась: отсутствие камер в коридоре сильно усложняет задачу.

— Промотай вперед. Посмотрим на нее на обратном пути.

— Компьютер, пропустить до нового появления объекта.

«Объект больше не появляется на записи камерой лифта, только на внешней камере».

— Запустить.

Подозреваемая пулей вылетела из двери. Ева увидела только ее спину, приподнятые плечи, придерживаемую правую руку.

— Еще раз, только медленно.

Верх головы, спина. Дрожь во всем теле, раненая правая рука.

— Тут ничем не разживешься. Переключи на камеру в доме Джейми.

Рорк так и сделал, а потом по-мальчишески улыбнулся, показывая на экран чашкой с кофе.

— Как тебе разрешение? Кристальная четкость! А ведь он собрал эту систему на коленке!

— Пусть четкость и кристальная, но подозреваемая умна и достаточно владеет собой, чтобы не показывать камере свое лицо. Проклятье! Но она ранена, это видно. Надин устроила ей проблему какой-то жалкой зажигалкой! Возможно, она останавливалась по пути, чтобы приложить лед или принять болеутоляющее. Откуда иначе взялся разрыв во времени?

— Вдруг она просто приходила в себя? — предположил Рорк.

— Тоже не исключено. Только она по-прежнему дрожит и пышет злобой. Останови кадр! Вот тут она теряет самообладание! Мастер-код не сработал, и ей худо. Лицо по-прежнему в тени, но хотя бы частично виднеется. Можешь улучшить изображение?

— Постараюсь. Но потребуется время.

— Назови свою цену.

— Я задешево не продаюсь. — Он обнял ее за талию и провел пальцем по ее ребрам.