– Любимая, больше нет никаких причин бояться. – Я повторяюсь, но что еще можно сделать? – Мы увидимся совсем скоро. – Да, ехать быстрее, скорее почувствовать ее в моих объятиях. – Знаешь, что мы сделаем? – Подбодрить ее. – Мы начнем новую жизнь – вот что мы сделаем. У меня для тебя грандиозные новости, ангел мой. Грандиознейшие новости! Ты и представить себе не можешь…

Но сейчас бесполезно ей рассказывать что бы то ни было: она плачет. Пока она в таком состоянии, ничего не поделать.

– Я скоро буду…

Я хотел бы сказать «буду дома», но не могу так назвать то место, где мы встретимся. Физически не способен, а потому подбираю слова. Николь повторяет раз за разом: «Ален, Ален…» Мне от этого действительно дурно. И я начинаю нервничать.

– Я буду через полчаса, хорошо?

Николь берет себя в руки.

– Да, – говорит она наконец, громко шмыгая носом. – Хорошо.

Молчание в трубке. Она отсоединилась первой.

Пять минут спустя я подъезжаю к воротам Клиньянкур. Звоню. Гудки. Один, второй, третий. Одни гудки. Автоответчик. Я снова набираю номер. Порт-Виллет. Снова автоответчик. Во мне зарождаются дурные предчувствия. Даже мысленно я не смею произнести имя Фонтана, но он здесь, передо мной, вокруг меня – повсюду. Я нервно постукиваю по рулю. Я выиграл и теперь отказываюсь бояться. Снова набираю номер Николь. И Николь наконец отвечает.

– Почему ты не отвечала? Где ты?

– Что?

Потерянный, механический голос. Я повторяю свой вопрос.

– Я была в лифте, – наконец говорит Николь.

– Ты… ты доехала? Ты вернулась, ты заперла дверь?

– Да. – Она испускает глубокий вздох. – Да, я заперла дверь.

Я представляю, как она снимает туфли – как всегда, носком поддевая за каблук. Ее вздох – знак облегчения. Для меня тоже.

– Я буду через четверть часа, любовь моя, хорошо?

– Хорошо, – говорит Николь.

На этот раз первым отсоединяюсь я. Ввожу адрес в GPS. Съезжаю с окружной. Каким-то чудом уже через несколько минут я оказываюсь на авеню де Фландр. Но мои беды еще не кончились: улицы заполнены припаркованными машинами. Я поворачиваю, кручусь, пытаясь найти место. Интересно, в этом районе существуют общественные стоянки? Поднимаю глаза к высоткам. Уродство. Я улыбаюсь. Квартиру, которую купила Николь, я подарю «Эммаусу»[46]. Сворачиваю направо-налево, возвращаюсь обратно, разглядываю машины, припаркованные вдоль улицы, отъезжаю подальше, снова возвращаюсь, все больше и больше раздражаясь от выписывания бесконечных концентрических кругов. Медленно двигаясь мимо, разглядываю вереницу машин, припаркованных у правого тротуара, потом такую же вереницу у левого.

Внезапно сердце подскакивает, желудок поднимается к горлу.

Нет, это невозможно. Мне показалось.

Сглатываю слюну.

Но что-то во мне подсказывает: вполне возможно.

Правильный рефлекс: вместо того чтобы остановиться, я продолжаю свой путь. Я должен удостовериться. Руки мои дрожат, потому что на этот раз, если я не ошибся, произошла катастрофа, прыжок в пустоту без страховки. Еще раз сворачиваю направо, второй, третий раз, оказываюсь на той же улице, в том же месте, держу голову строго повернутой вправо и прищуриваю глаза, как человек, сосредоточенный то ли на дороге, то ли на своих мыслях, но ясно различаю, проезжая мимо, женщину за рулем черного внедорожника: это Ясмин. На ней наушник.