Внезапно он вышел на «блошиный» рынок, где вдоль рельсов, прямо на проезжей части, явно бедствующий люд разложил всякое старье. Как ни странно, здесь было много соотечественников-украинцев, которых он узнавал безошибочно, хотя почти все говорили по-русски. Когда проходил редкий трамвай, продавцы шарахались в сторону, потом возвращались на свои места. Иван подумал, что если кто-то увлечется торгом, то дело может кончиться трагически…

Через несколько кварталов начался ростовский рынок, у входа продавали ножи: складные, охотничьи, метательные — всякие. Черепахин походил по продовольственным рядам: полюбовался рыбными, овощными, фруктовыми развалами, на втором этаже мясного павильона напробовался домашних копченостей и сыров, выпил стакан кислого молока под запеченной палево-золотистой корочкой. Пройдя рынок насквозь, он по крутому спуску дошел до набережной и, присев на лавочку, стал наблюдать за буксирами и баржами, неспешно плывущими по широкому в этом месте Дону. И расслабленно размышлял.

Город нравился своей неспешностью и основательностью, но еще неделю назад он не собирался перебираться сюда на жительство. А теперь у него не оставалось другого выхода.

Замерзнув, он перекусил в шашлычной над темной холодной водой, вернулся на Большую Садовую, купил в киоске газету объявлений и без труда выбрал несколько подходящих вариантов съемных квартир. Оставалось позвонить и договориться конкретно.

Но Переверзев посоветовал не спешить с переездом:

— Живи пока у меня: и охрана, и защита, и еда — все бесплатно! Осмотришься, обживешься, привыкнешь к городу, а там посмотришь… Мы же старые друзья! Расслабься и отдыхай. Хочешь, я телок подгоню? Домашние, чистые…

— Спасибо, дружище, но мне сейчас не до телок…

— Ну, тогда просто отдыхай. В холодильнике пиво, рыбчик, тарашка, водка нашенская — «Белая березка»… Не стесняйся — ешь, пей, чувствуй себя, как дома…

Попов не позвонил ни вечером, ни утром следующего дня, ни днем. Ивана это начинало тревожить.

— По моему вопросу вестей не было? — на всякий случай поинтересовался он, хотя знал, что Переверзев сразу бы сообщил ему любую новость.

Игорь озадаченно покачал головой.

— Нет. Что-то и я ему не могу дозвониться. На работе его нет, домашний не отвечает, мобильник отключен… Может, в запое? Так вроде он этим не увлекается…

Иван насторожился.

— А может…

Но Переверзев даже слушать не стал.

— Не может! У тебя мания преследования! Я уже дал ребятам задание, они его найдут. Расслабься! Сегодня погуляем от души.

Вечером Переверзев повел гостя в ресторан «Фишка». Черепахин достаточно знал английский, чтобы оценить филигранность названия: «Фиш» — рыба, а «фишка» — нечто необычное, затейливое, привлекающее внимание… Что необычного можно придумать в рыбном краю? Экзотическую рыбу, вот что!

Небольшое помещение, прилавок со льдом, на котором лежали омары, креветки и незнакомые морские рыбы, каждую из которых приветливая официантка назвала по имени.

— Рекомендую сибас в соли, или дораду на гриле, а можно тюрбо в винном соусе, — улыбаясь, представляла девушка. — Есть барабулька — морская, а вот черноморская, она мельче, но очень вкусная… Кстати, только сейчас привезли свежайшие устрицы…