Посетителей много: кто-то хочет заказать видеосъемку свадьбы или фотоочерк к юбилею родственника, часто приходят газетчики, чтобы взять интервью у самого Ивана Черепахина, пробившегося на центральное телевидение, сделавшего сенсационный репортаж и прославившего журналистику Лугани почти на весь мир. Много правдолюбцев и обиженных, которые размахивают пачками документов и просят о заступничестве.

Иван Сергеевич сидит в своем кабинете, расписывает операторов и репортеров на заказные съемки, охотно, хотя и достаточно сдержанно, дает интервью.

Однажды к нему заглянул невысокий румяный человечек, напоминающий взъерошенную сову, выгнанную какой-то неотложной нуждой днем из своего дупла.

— Вы меня помните? Я Сушин Аристарх Матвеевич…

Но Черепахин уже вспомнил своего сокамерника, давшего массу полезных советов и даже поспособствовавшего с адвокатом. Правда, возможно, он был «наседкой»…

— Что-то у меня плохо продаются «Лингвистические задачи», — сразу взял быка за рога Аристарх Матвеевич. — Вы не могли бы дать их рекламу? Или на вашем канале, или в газете… Ведь это действительно уникальный труд, и очень редкий…

«Конечно, он самый настоящий автор, — пристыженно подумал Черепахин. — Какая „наседка“ будет заботиться о своих книгах? Да и откуда книги у „наседки“?»

А вслух сказал:

— Конечно, дорогой Аристарх Матвеевич! Я помню, как вы отнеслись к своему товарищу по несчастью! И я сделаю для вас все, что смогу!

Аристарх Матвеевич даже прослезился.

— Очень… очень приятно встречать обычную человеческую благодарность! Это редко бывает, очень редко… Со сколькими я сидел, многие потом и не здороваются…

Поймав изумленный взгляд Черепахина, он сбился.

— Гм, да, в жизни все так запутано… Кстати, вы ведь помните следователя Крайко?

— Ну конечно, помню. А что?

— Новая власть, новые времена, другие подходы… Поймали его на взятке. То он людей арестовывал, теперь его арестовали. Философия: круговорот воды в природе! Точнее, круговорот арестантов в тюрьме… А что если я напишу книгу на эту тему? Вы сможете дать ей надлежащую рекламу?

Сушин отнял у него полдня, но Черепахин не пытался его выставить. А вот правдоискателей и обиженных сразу отсылал в «инстанции»: есть, мол, прокуратура, есть милиция, суд — туда и обращайтесь.

— А почему не расписать, как в детском доме деньги воруют? — поинтересовался как-то оператор Комов. — Да и отснять можно: лица голодных детей, а потом жирная рожа директора, на новой тачке! Да послать Антону Шишлову…

— Мелко, Олег, мелко… Масштаб не тот, — не отрываясь от бумаг, говорит Черепахин.

— А вот Евсеенко интересные факты принес, — не унимается оператор. — Незаконная приватизация шахты «Глубокая», там бандит Семиног всем заправляет, с недовольными расправляется… Куда смотрит милиция?!

На этот раз Черепахин отрывается от документов, внимательно рассматривает молодого человека, потом крутит пальцем у виска.

— Ты соображаешь, что говоришь? Тебе мало, что Пашку убили?

— Так его ограбить хотели! При чем одно к другому?

— Да при том, что мне пришлось у Семинога в подвале посидеть! — Не выдержав, Иван Сергеевич срывается на крик. — Еще минута — и мне бы ногу отпилили!