— Подожди, какое крысятничество?

— Такое. Навар с радоновых прокачек мы с ним не делим — он это называет крысятничеством!

Оказывается, каблук сломался! Рыжая принцесса сняла туфельку, внимательно осмотрела и отбросила в сторону. «Обезьяны» нарочно друг другу вредят: платья режут, каблуки подпиливают… На одной «шпильке» до победы не доковыляешь, даже если шаг от бедра!

Баданец поморщился.

— А как он пронюхал про радон?

— Не пронюхал: у него документы с полным раскладом. Вот полюбуйся! Все как в аптеке!

Хан протянул Баданцу папку, но тот отвел его руку.

— Откуда документы?!

Рыжая сняла и вторую туфельку, царственным жестом отбросила ее за кулисы и, встав на носочки, продолжила дефиле. Зал взорвался аплодисментами.

— От одной из твоих прошмандовок, вот откуда!

Баданец изумленно посмотрел на сцену, где, очаровательно улыбаясь, вели борьбу за корону не отягощенные одеждой девушки.

— Да ты что, Хан, совсем с катушек съехал? Откуда у них секретные документы?!

Альберт даже не улыбнулся.

— Да не от этого мяса! Твоя бухгалтерша — сука, Шматко, с ним спуталась!

— Ну, а от меня ты чего хочешь? — довольно раздраженно спросил Баданец. — У меня вот финал. Чего ты мне всякую фигню на уши вешаешь? Кучерявый — твой человек, ты его на «Факел» поставил. Он тебе предъяву кинул — так и разбирайся, как положено! У меня другие проблемы, их «калашами» и гранатами не решишь! Ты знаешь, что москали грозятся газ перекрыть? Тогда наш конвейер встанет, завод остановится, поставки радосина прекратятся, все планы полетят к черту! Ты соображаешь, что тогда с нами будет? Со всеми?!

Финальное дефиле закончилось, конкурсантки выстроились в ряд, ожидая решения жюри. Рыженькая «восьмерка» все так же стояла на цыпочках, сохраняя изящество и без модельных туфель. Зал аплодировал. И крупные солидняки в первых рядах, и мелочь пузатая сзади, и жюри в президиуме. Алина, секретарь жюри, подбежала и взяла Баданца за рукав.

— Извините, Виктор Богданович, надо распределить места и голосовать! Вас все ждут!

— Все, я занят, — сухо сказал тот Ханыкову. — Ты знаешь, что делать. Иди и разбирайся со своим другом!

— Виктор, ты видел передачу «Скандальные расследования»? — Голос Скорина звучал, как обычно, хотя интонации не предвещали ничего хорошего. А может, сам вопрос сулил нешуточные неприятности.

— Конечно, видел, Валентин Леонидович, мне сразу доставили запись…

Баданец старался говорить как можно свободней и беззаботнее, но, судя по тому, что он встал, расслабил галстук и нервно ходил взад-вперед по своему огромному кабинету, это была хорошая мина при плохой игре, а на самом деле руководитель «Потока» изрядно взволнован и даже напуган. Во всяком случае, заглянувшая было секретарша Мариша, находившаяся с шефом в более чем доверительных отношениях, лишь взглянув на его лицо, отпрянула и бесшумно прикрыла полированную дверь.

— И что скажешь? Что этот твой журналист, э-э… Черепахин засветился там опять совершенно «случайно»?

— Да грош цена этому вшивому расследованию! — ровным голосом продолжил Баданец. — И этому Черепахину тоже…