– Потому-то я и хотел, – стараясь говорить спокойно, сказал Карташ, – чтобы меня держали в курсе. Что именно расследовано, что доказано, что запротоколировано? Мне это, знаете ли, небезразлично.

– Вы что, еще не поняли, в какой ситуации оказались?

Ага, старина Малгашин, кажется, начал терять терпение. Ну надо же.

– С материалами я ознакомлю, но вот чего мы не будем сегодня делать точно, так это возвращаться к прошлому разговору. Почему-то мне кажется, что никто не забыт и ничто не забыто… И нам обоим хорошо известно, что произойдет в том случае, если у нас сегодня не выйдет полного и окончательного консенсуса. В этом случае на мое место придет другой… следователь, который уж точно либеральничать не будет, а в два счета оформит дело и передаст его в суд. Все, закрыли эту тему.

…А «Капитанская дочка» никак не шла из головы. Карташ напряг извилины, с трудом вспоминая, в чем там была фишка. Какой-то тип вроде бы приезжает служить на какую-то заставу, ссорится с каким-то другим типом, а потом накатываются отряды Пугачева и начинается махач. Как этого типа звали?

– Чтобы окончательно прояснить картину, посмотрим с другой стороны, – нудел Малгашин. – Нарисуем диптих, так сказать. Один вариант развития событий уже известен, а что на другой чаше весов? В смысле, как сложится жизнь, если у нас таки выйдет полный и окончательный консенсус? Во-первых, в самое что ни есть ближайшее время ты будешь на свободе, под подпиской о невыезде. И навсегда исчезнешь из поля зрения органов – под «органами», впрочем, я подразумеваю исключительно те, кои исправно подчиняются родному МВД. Причем никто искать тебя не станет, о тебе забудут, а в скором времени дело закроют и никогда к нему не вернутся. Каким образом – это, прости, не твои проблемы. Во-вторых, ты будешь заниматься тем же, чем занимался. То есть заданием по Фигуранту. Даже твой хозяин не поменяется… Вот разве что хозяев у тебя отныне будет двое. «Труффальдино из Бергамо» смотрел? Именно в таком разрезе. А который из двух господ главнее, думаю, объяснять не надо? Не надо, умничка. И все! И больше ничего, совершенно ничего не поменяется, слово офицера. А условия твоего контракта в той его части, где прописано вознаграждение за труды, может быть, даже улучшатся. Что еще?

– Да вроде все понятно, – сказал Карташ, неспешно гася окурок и выметая из мыслей Пушкина со своей треклятой «Капитанской дочкой». После подумаем над шифровкой, сейчас не до того. Сейчас важно понять, куда его везут и что собираются с ним делать. – Но чтобы прояснить картину вовсе уж окончательно, как ты изволил выразиться, хотелось бы узнать, кто ты на самом деле? Не лично ты, понятно, а какую силу представляешь. А то, получается, ты меня знаешь, я тебя нет.

– Я представляю ту единственную силу, что способна вытащить вас из этой передряги, – постукивая пальцами по столешнице, произнес Малгашин.

Раунд, похоже, выиграл Карташ, поскольку следак фамильярничать перестал и вернулся к обращению на «вы» – плавненько и аккуратно, точно так же, как и начал «тыкать».