Первым в кабинет влетел Серяков с пистолетом на боевом взводе, вполне профессионально оглядев помещение, отступил вглубь, проверяя углы. О тело не споткнулся, сразу отметив, что это труп. В таких вещах командир не ошибался. А вот остальных нужно было останавливать, чтобы не наступили на бывшего помощника, не лапали руками в попытках нащупывать пульс. Лишнюю толпу выгнали за дверь, и Грицких остался один на один с командиром.

— Игорь Яковлевич, что же это у нас творится?

— А насколько вы уже в курсе дела? — Серяков осматривал стены и пол, словом, вел себя именно так, как ожидал Главный.

— Полностью. Если бы он вдруг не вытащил пистолет, может, я владел бы информацией получше. Пока только понял, что парень убил девушку и ее партнера из-за приступа ревности. Пришел ко мне облегчить душу и заодно грохнуть после исповеди. Собирался застрелиться и сам, да я его опередил.

— Поздравляю… Не ожидал, честно говоря.

— Не стареют душой ветераны, — усмехнулся Грицких. — Только тело иногда подводит.

— Юрий Борисович, я должен был его остановить. Если б кто другой понесся к вам с таким выражением лица — перехватил бы. Но Женька ваш личный помощник, в голову не пришло… Думал, он за вами побежал, чтобы доложить.

— Я так и понял.

— А пистолет у него откуда взялся? Я бы знал…

— Пистолет он взял у меня, — совершено правдиво ответил Грицких. — Из ящика этого самого стола. Видно, после завтрака взял, потому что утром еще был на месте. Короче, страху я натерпелся по собственной глупости. И тоже в голову не пришло, что парень в запертый стол полезет. Раньше такого не было.

— У нас много чего раньше не было… — вздохнул командир, снова оглядывая окровавленные стены. Казалось, еще совсем недавно смывали такие же красные потеки в коридоре второго этажа. Он поднял с пола пистолет. — «Макаров», девятимиллиметровый. А нож он где взял?

Грицких развел руками:

— Это уж я не знаю. Холодное оружие у нас не подлежит такому строгому учету. Может, пора ввести?

— Пора сейчас что-то сказать, Юрий Борисович. Люди ждут.

Сухие фразы информационного сообщения для всех легко пришли на ум. О том, что теперь бесполезно просить охрану пропустить кого-то наружу, даже если вдруг захочется на зимнем морозе пошляться. И покаянные слова о собственном недосмотре, из-за которого впечатлительный ревнивый мальчишка оказался вооружен пистолетом. Тяжелее стало, когда Лапин оперся на его плечо, молча стоял, глядя на тело сына. И мать, не дававшая снять с дочери ОЗК и унести, обнимала свою любимицу, сидя на полу. Неужели обошлось?

Свидетельские показания были организованы должным образом, с действительностью они расходились лишь в одном пункте: Евгений не покидал бункера. В остальном помощник действительно никому не попадался на глаза долгое время, объявившись лишь рядом с трупами. В шлюзе нашелся мокрый ОЗК, и следы снаружи не вызывали подозрений, к тому же поисковая группа сильно натоптала возле выхода, а Алексей убрал свои лишние отпечатки. Гильза на месте выстрела тоже оказалась правильная, от ПМ. Хорошо, Серяков не сообразил, что пуля из «Макарова», скорее всего, застряла бы в теле, зато «гюрза» и ТТ пробивают его рассчитанным на легкий бронежилет патроном. Но командир вряд ли думал об этом.