Юлиана прошла по этой дорожке меньше часа назад – и Матвею не верилось, что с девушкой что-то может случиться. Во-первых, никто всерьез не верит, что беда действительно ходит рядом и может, как бешеная собака, презрев все законы логики, наброситься на любого из нас. «С кем угодно, только не со мной и не с моими близкими» – вот она, мантра.

А во-вторых, несмотря на беспокойство, которое Ивану Александровичу удалось посеять в его душе, Матвей все равно до конца не верил ему и потому чувствовал себя немного глупо.

Площадка перед зданием спортивного комплекса была пустынна. Очевидно, желающих поддержать форму пока не нашлось. Как и административный корпус, это строение тоже было двухэтажным.

По периметру здания уличное освещение было включено, но на большой территории перед ним, так же как и в парке, который они пересекли, фонари не горели. Между тем стемнело невероятно быстро, и, обернувшись назад, Матвей увидел позади себя почти непроглядную черноту.

Аллея, по которой они шли, кусты и деревья, клумбы, которые летом запестрят цветами, – все тонуло во мраке. Не будь небо затянуто тучами, уже можно было бы разглядеть звездные россыпи.

Матвей поймал себя на мысли, что ему хочется скорее подняться по ступенькам, оказаться на хорошо освещенном крыльце. Холодная мгла липла к телу, казалась живой. Она таила опасность и будоражила душу, пробуждая неясные страхи.

– Почти пришли, – с облегчением выдохнул Иван Александрович.

Со стороны здания раздался пронзительный вопль. Кричала женщина.

– Юлиана?

Не понять было, она это или нет. Истошный, захлебывающийся, полный боли крик пронесся над их головами и оборвался столь же внезапно, как и начался. И снова – музыка вдалеке, невнятный шепот дождя.

Мужчины, не сговариваясь, рванулись вперед. Матвей в несколько прыжков оказался почти у самых ступенек и готов был уже взбежать по ним, как услышал за спиной глухой вскрик.

Обернувшись, он увидел, что его спутник лежит на земле, силясь подняться. Выпавший из руки фонарь покатился по земле, но оружия своего старик не уронил.

– Нога, – выговорил он. – Подвернул. Бегите! Я справлюсь, догоню вас!

Матвей хотел было так и сделать, но его внимание привлекло движение позади Ивана Александровича. В первый момент ему показалось, что тьма ожила, зашевелилась. Приглядевшись, Матвей понял, в чем дело, – кто-то шел по аллее. Какая-то тень, более темная, чем окружающая мгла.

Вернее, даже не тень – тени.

Люди («Конечно, люди, кто же еще?!») двигались в полной темноте, беззвучно и… как-то странно. В чем странность, понять не удавалось, но Матвей почувствовал, как по коже поползли мурашки, в желудке похолодело. Он знал, что должен идти, но не мог сойти с места.

– Что вы стоите! – выкрикнул Иван Александрович. Он уже поднялся на одно колено.

– Там кто-то есть! – Матвей вытянул руку. – Смотрите!

Старик резко повернул голову.

– Боже мой… – голос его сорвался. – Они пришли. Они идут!

Пораженный увиденным, Иван Александрович снова завалился на бок, но тут же снова привстал, попытался ползти, чтобы отодвинуться от идущих как можно дальше.