– Есть, конечно, – кивнул он.

– Ладно, я побежала. Минут через сорок – через часик приду. И пойдем ужинать, да?

Она подошла к нему и обняла.

Матвей привлек девушку к себе и подумал, что снять напряжение можно и другим способом, но Юлиана, прочтя его мысли, отстранилась.

– Будь хорошим мальчиком. Я скоро!

Она закуталась в прозрачный дождевик и упорхнула. Он отодвинул занавеску и выглянул в окно. Юлиана обернулась и, не замедляя шага, послала ему воздушный поцелуй.

Их домик (как говорил Эдик, шале) располагался в центральной части «Плавы планины». Через небольшой парк можно дойти до спорткомплекса. Недалеко и до ресторана, который находился с правой стороны. Вроде бы и уединению ничто не мешает, и все блага – под боком.

«Надо будет как следует обыграть это в статье», – подумал Матвей, возвращая легкую штору на место.

Обустроившись, приняв душ, он поглядел на часы. До прихода Юлианы минут тридцать, если не больше. Можно поваляться, почитать. Но веки сами собой стали смыкаться, и он отложил планшет. Нет ничего слаще, чем вот такой сон – словно украденный, когда устанешь и приляжешь на минутку.

Из дремы его вырвал деликатный стук в дверь. Матвей отрыл глаза.

Юлиана? Но она не стала бы стучать, у нее есть ключ. Он мельком поглядел в окно – уже почти стемнело. Солнце село, лишь отблески его лучей царапали землю.

Матвей встал, растирая руками лицо, пытаясь взбодриться. Нельзя спать на закате, говорила бабушка, голова будет болеть. Голова не болела, но во всем теле ощущалась ватная слабость.

В дверь снова тихонько стукнули – с бо́льшим нетерпением. Наверное, кто-то из администрации желает засвидетельствовать свое почтение. Эдик, разумеется, предупредил, что здесь будет жить не простой гость, а некто вроде ресторанного критика, которому надлежит всячески угождать.

Матвей повернул ручку, отпирая замок. Он едва успел толкнуть дверь, чтобы впустить своего гостя, как тот потянул ее на себя.

«Какого черта он творит?» – подумал Матвей, увидев, кто это.

На пороге стоял пожилой хромоногий сосед по самолету и автобусу. Как, бишь, его? Кажется, Иван Алексеевич. Или Александрович.

Старик оглянулся – боязливо, втягивая голову в плечи, и протиснулся внутрь. Только оказавшись в доме, захлопнув за собой дверь, он, кажется, немного успокоился.

– Вы не возражаете, – утвердительным тоном произнес сосед, запирая замок. – Хиленько, но лучше так, чем никак.

Матвей отступил от него, скрестив руки на груди, разглядывая посетителя. Старик был одет точно так же, как и в автобусе, будто просидел все это время в своем коттедже, не раздеваясь, не разуваясь. Впрочем, почему «будто»? Похоже, так и было. И даже кожаная дорожная сумка – потертая, но аккуратно залатанная – оставалась при нем.

– Простите, что врываюсь к вам, – повинился Иван Как-его-там-по-отчеству.

– Ничего, ничего, – с легкой иронией отозвался Матвей. – Располагайтесь.

Старик слегка смутился.

– Я понимаю, как выгляжу со стороны. Предполагаю, что вы сейчас думаете, но… – Он пригладил седые волосы.

– Иван… – Матвей слегка замялся.

– Александрович, – подсказал старик.