В конечном счете, этот запасной план, кто бы не стоял за его созданием, был продуман вплоть до самых мелочей. С тем лишь упущением, что его в разработку возьмут Грибовский, Алекс Дум и мерзкая фейри.

Поднявшись на второй этаж, Алекс едва было не столкнулся с мумией. Бутафория, конечно, но натуральная.

За красным канатом, перекинутым через костяную ограду, находился изогнутый, зигзагообразный зал с многочисленными экспонатами.

— Оплати вход всяк сюда входящий, — произнесла мумия, а на её груди засветилось считывающее устройство.

— Ага, конечно, — только и ответил Грибовский, после чего двумя выстрелами отстрелил крюк, за который крепился канат. — Пойдемте.

Вместе они прошли внутрь выставки. Наверное действительно только в таком месте, как Амальгама стрит подобная жуткая дичь могла собрать целую толпу любителей экзотики.

Под стеклянными куполами, на постаментах, действительно находились самые разные образчики похоронного дела. Начиная бусами из речных камней, которыми островные тролли выкладывали смертное ложе, заканчивая перьями огненных птиц, которыми фейри провожали в путь своих умерших.

Последнее заставило вздрогнуть О’Хару. У народа богини Дану были особые отношения со смертью. Хотя бы по той причине, что фейри считались одними из немногих истинно бессмертных созданий. Нет, убить их можно. Они даже старели, пусть и медленней чем, даже, эльфы.

Но их сущность, дух, душа, называйте как хотите, не умирала. Они перерождались во что-то новое. Кто-то пробуждал свои воспоминания из прошлых, даже не жизней, а воплощений, кто-то нет. Но смерти для них не существовало в том виде, в котором с ней боролись остальные расы.

Может быть это и делало фейри столь обособленными от остальных жителей Маэрс-сити, да и Земли в целом.

— Как-то здесь…

— Тускло, да?

Грибовский вскинул автомат и револьвер, Алекс направил окруженный магическими печатями посох на цель, а О’Хара навела Узи и… «включила» свою магию.

Запахло лесом и долиной. Как-будто в город пришла весна из какого-то волшебного леса. Под ногами девушка закружилась синяя змейка холодного родника.

Стихийная магия в её наичистейшем проявлении. Настолько могущественная, что с обычным жителем Фае, который с детства умеет обращаться со своей стихией, не могли справиться многие из магов-Адептов.

В центре зала, на почетном возвышении, под тем же стеклянным куполом, находился саркофаг Джазебхотепа. Древнее, чем пирамиды Гизы, он принадлежал тому, кто стал отцом-основателем не только для демонологии, но и для черной магии в том виде, в котором она существовала сейчас.

Алекс всегда считал Джазебхотепа вымышленной фигурой. Предметы, относящиеся к древнему жрецу, находили с завидной регулярность и, с той же регулярностью, исследования доказывали, что это не более, чем подделки.

Теперь же…

В том, что саркофаг настоящий, сомнений не возникало. А значит, если его откроют, то…

— Тень, — процедил Грибовский. — Видит бог, я безмерно счастлив, что ты не подох в том здании… как большая часть вашей братии.

Финт Алекса с вертолетом и ракетницей не прошел бесследно. От целого отряда эсперов осталось всего несколько человек. И один пес.