Существует также предание о том, что основатель старейшей школы дзюдзюцу Такэноути-рю коси-но ма-вари Такэноути Хисамори удалился в лесную глушь на гору Санномия с целью предаться сугё — суровым тренировкам, моленьям богу Атаго, которому он поклонялся, и голодной аскезе. На тридцать седьмой день подвижничества перед глазами Хисамори по воздуху стали носиться дорожные посохи, соломенные шляпы и другие предметы из облачения горных отшельников ямабуси. Вдруг из ниоткуда появился один из ямабуси и сказал: «Ты всегда любил воинскую доблесть и, будучи слабосильным, стремился научиться одолевать сильных, ты обратился за помощью ко мне, и я явился, чтобы исполнить твое желание».
Не следует, как нам кажется, излишне буквально понимать такие легенды, тем более, что вся документальная история японской воинской стратегии выстроена на классических китайских канонах, а великий Сунь-цзы, создатель «Искусства войны», писал: «Упреждающее знание нельзя получить от демонов и духов, нельзя получить из явлений или небесных знамений; оно должно быть получено от людей, ибо только оно есть знание подлинного положения противника»[105]. Тем не менее уникальная особенность — синтез общевосточной культуры и такого традиционного японского начала как синто, позволяет японцам с легкостью из поколения в поколение передавать, например, историю о том, что ямабуси якобы и обучил Такэноути Хисамори приёмам торитэ — захватам рук и коси-но-мавари — в данном случае приёмам боя коротким мечом или ножом. Вообще, к секте ямабуси — убедительному примеру синтоистско-буддийского синкретизма — возводят свою родословную многие школы боевых искусств Японии, но это отдельная и большая тема[106]. Отметим только, что стремление перенести легенду в реальность, повторить удивительные свершения воинов прошлого и получить божественное озарение характерно для некоторых мастеров воинских искусств и сегодня. Наибольшую известность среди современных адептов будо снискали отшельнические подвиги двух знаменитых мастеров: Уэсиба Морихэи и Ямагути Гогэн.
Первый «провел четыре года на горе Аябэ в неустанных упражнениях духа и плоти, заполняя досуг беседами с преподобным Дэгути [Онисабуро]. При этом синкретические идеи синто Дэгути сформулировал в трёх поучительных заветах своей секты: