Кот через шинель прижался к голенищам его сапог и тихо заплакал.

* * *

Письма из дома, это святое. Их ждут, как дембеля. Есть только один человек, в роте которому не пишут. Это Миша Колесников. Почти разу же после прибытия в часть, его руки покрылись какой-то экземой. На полтора месяца он загремел в госпиталь. Писем не получал около трёх месяцев. Потом почтальон Сулимов принёс сразу толстенную пачку конвертов.

Я пересчитал, ровно сорок восемь восемь штук. Мишкина физиономия растянулась в глупой улыбке.

Неизвестно от кого пошла эта традиция, но за каждое письмо положен щелчок по носу.

Я засмеялся.

Ни один нос не выдержит такого издевательства.- И отдал все письма.

Потом мы сидя на кровати, рассматривали фотографии.

Этот эпизод почему-то расположил Мишку ко мне. Он старался быть ко мне поближе, попасть со мной в наряд.

* * *

Я снова в наряде на КПП.

Ближе к полуночи в дверь постучали. Я удивился. Дежурный по парку всегда вваливался без стука. Крикнул:

-Заходы!

Вошёл мужик лет тридцати- тридцати пяти в потёртой дублёнке и мохеровом шарфике на шее.

Несколько раз я его видел на территории части. Он заходил к дежурному по парку, о чём то говорил с водителями.

Мужик протянул руку.

-Валерий Алексеевич, можно просто Валерик.

Я хотел было сказать обычное в таких случаях:

-Ну и фули?- но постеснялся. Наверное сказалась моя врождённая интеллигентность.

Помолчали. Было слышно, как в автопарке работает двигатель дежурной машины.

Валерик достал из-за пазухи зелёную бутылку портвейна.

-Может за знакомство?

Я солидно ответил- Можно!

Саржевский разлил вино в алюминиевые кружки. Через полчаса меня повело в сон. Я поднялся, сказал дневальному.

-Я ухожу в нирвану. При пожаре меня выносить в первую очередь.

Проснулся я через час, от какого-то шороха. За окном было темно.

Я встал и толкнул дверь.

У печки сидел Саржевский с расстёгнутой ширинкой. Рядом на коленях стоял наш новый знакомый и нянчил в руках его эрегированный член. Взгляд у Саржевского был, как у блаженствующего павиана.

Пряжка моего солдатского ремня со смачным шлепком впечаталась в согнутую спину.

Тело рухнуло на пол. Быстро, быстро перебирая конечностями побежало к двери. Ремень зажужжал и со свистом рассекая воздух обрушился на худую задницу, обтянутую спортивными штанами. Хлопнула дверь.

Я выскочил наружу. Валерик бежал вдоль забора уткнув голову в плечи, профессионально выбрасывая ноги на переднюю часть стопы.

Я вернулся.

-Ну что, садомит?

Саржевский заплакал и почему то перешёл на вы.

-Простите меня пожалуйста! Не говорите никому.

Я махнул рукой. -Куда тебя девать дурака. Пропадёшь ведь.

Утром после завтрака зашёл дежурный по автопарку прапорщик Долженко. На правой стороне его кителя висел ромбик пединститута. Наверное это был самый образованный прапорщик в Краснознамённом Средне-азиатском военном округе. К солдатам он обращался на вы.