– Мои родители были геологами, – с удовольствием принялся рассказывать Лазурит Владимирович. – Одними из первых советских специалистов. Тогда было много разведывательных экспедиций. Они жили очень интересной жизнью. И я родился во время одной из партий, в каком-то селении на Урале. Они нашли тогда небольшое месторождение лазуритов… В честь этого и назвали меня Лазуритом. Месторождение там, правда, оказалось не высшего качества, и только некоторые из найденных камней имели ценность, а вот с моим именем хлопот у меня было более чем достаточно, особенно в школе. Я тогда уже привык отстаивать свое достоинство с помощью кулаков. Но даже и это не очень-то помогало, и друзьями у меня были чаще всего книги. Это-то, наверное, и определило мою дальнейшую судьбу.

– Очень интересно, – искренне сказала я.

– Правда? Очень рад, что развлек вас хоть немного. Но давайте теперь перейдем к делу, – сказал Лазурит Владимирович, видимо, пересказывавший эту историю раз так в тысячный, но все равно очень довольный.

– Да, нам бы вчерашние материалы посмотреть еще раз, – посерьезнела я, – похоже, что мы не то искали.

– Бывает, – кивнул Калюжный и тут же скрылся среди архивных полок.

И снова знакомые три тома…

– Что ищем на этот раз? – получив свою папку, уныло спросил Андрей.

– На этот раз мы ищем Воробьеву Лилию Федоровну.

– Понял, – кивнул Мельников и углубился в работу.

Лазурит Владимирович молча листал страницы. А у меня от напряжения заболела голова.

– Блин, – не выдержала я, – у меня нет. Но быть такого не может!

Мужчины молча и с сочувствием смотрели на меня.

– Так, стоп, – с досады я даже стукнула ладонью об стол. – Ну как же я могла об этом забыть! Я же подумала о замужестве! Но о Благолеповой я узнала, что она не была замужем, а насчет Воробьевой у меня такой информации нет. То есть Воробьевой она могла стать после этого или наоборот, потом снова поменять фамилию на девичью. Андрей, – повернулась я к Мельникову, – а это можно узнать?

– Конечно, это же пара пустяков, – ответил подполковник. – У нас же все компьютеризировано! – он оглядел архивное помещение и поджал губы. – Скажут через пару-тройку минут.

– Тогда позвони, пожалуйста.

– Нет проблем, – пожал он плечами и достал свой сотовый.

Спустя несколько минут Андрей отрапортовал:

– Прохорова Лилия Федоровна. Похоже, что все-таки это и есть фамилия мужа, а Воробьева – это ее девичья.

Все началось сначала, но теперь проблем уже не было. Фамилия Прохорова мелькала довольно часто.

– Интересная вырисовывается картина, – оторвалась я от бумаг. – Должность она занимала не очень большую, но дела вела умело. Очень умело… Если верить тому, что здесь написано, то она в то время очень хорошо поимела. Сбывать лекарства налево в советское время было делом весьма прибыльным.

– Это вы верно подметили, – вздохнул Лазурит Владимирович.

– Только я одного не пойму, – продолжила я свою мысль. – При чем тут Благолепова, то есть при чем тут старшая медсестра. Ведь именно про нее говорил Зинченко.

– Это тот, который умер естественной смертью? – уточнил Мельников.