Я от души надеялась, что кости имели в виду не меня. Тогда кого? Алевтину Викторовну? Ведь я думала именно о ней, когда вспоминала разговор с Михаилом Владимировичем. В принципе, очень даже подходит, если учесть то, что старик пытался ей инкриминировать. Но почему же ее фамилии нет в деле врачей?

– Вы занимали до сих пор место, которого недостойны… – бормотала я. – Вы занимали до сих пор… Вы занимали, вы… До сих пор… Господи! – я даже легонько стукнула себя по лбу. – Как же все, наверное, просто! Нет, не совсем, конечно, просто, но похоже на правду.

Я помчалась в комнату и набрала номер Мельникова. Казалось, что он ждал этого звонка, потому что отозвался тут же.

– Андрей, – я даже не поздоровалась, – мне нужно в архив, срочно!

– Что еще случилось? С головой у тебя все в порядке? – пробурчал Андрей, и только тут я взглянула на часы: времени было семь часов утра… Если учесть, что вчера я завалилась спать в шесть вечера, то неудивительно, что, проспав около двенадцати часов, поднялась ни свет ни заря. Мельников же еще спокойно почивал перед работой. Видимо, сотовый телефон лежал у него под подушкой и он использовал его в качестве будильника, потому и отреагировал на звонок мгновенно.

– Андрей, у меня все в порядке с головой, – заверила его я. – Ты можешь договориться о посещении архива сегодня?

– Слушай, дай мне хотя бы до работы добраться! – раздраженно отозвался Андрей. – Если бы не ты, я бы мог еще пятнадцать минут спокойно спать!

– Ну прости, прости, дорогой! – просительно заговорила я. – Я не знала, который час. Просто меня озарила одна догадка, которую обязательно нужно проверить!

– Лучше бы тебя озарил сон на несколько суток! – пожелал Мельников и добавил уже более мягким тоном: – Позвони мне на работу. Но! – тут же предупредил он. – Не раньше девяти! У меня еще планерка!

– Хорошо, я подожду, – смиренно пообещала я.

Полтора часа я потратила на приведение себя в порядок. Ночь в негостеприимном здании господина Стригунца наложила отпечаток на мое лицо в прямом смысле этого слова, и я решила приготовить скраб и маску, дабы вернуть коже прежний свежий вид. По окончании процедуры я оглядела себя в зеркало и осталась довольна.

– Ну вот, – удовлетворенно проговорила я. – Теперь не стыдно людям показаться.

И потянулась к телефону.

– Мельников слушает, – раздался в трубке привычный голос.

– Андрей, ну как? – нетерпеливо спросила я.

– Все нормально, подъезжай.

Я не заставила себя уговаривать и направилась в УВД.

Лазурит Владимирович встречал нас чуть ли не на пороге.

– Очень рад снова вас здесь видеть, – с улыбкой проговорил он. – А то ко мне, к старику, редко кто заходит.

– А можно, я вам задам не совсем скромный вопрос? – спросила я.

– Можно, – разрешил архивариус. – Я даже догадываюсь, какой именно, и я удивляюсь, почему вы не спросили об этом в прошлый раз.

– Почему у вас такое редкое имя? Я его впервые слышу.

– Ну, это совсем неинтересная и банальная история, – расплылся в улыбке Калюжный, и было видно, что он только и ждет, чтобы поделиться ею.

– И все же? – не отставала я, подыгрывая ему.