Он нерешительно подошел к доктору Свенсон. Смягчил свой голос:

— Сколько уже?

— Почти семь месяцев.

— У меня нет квалификации, чтобы делать кесарево сечение, — заявила Марина. — Я уже говорила вам. Вы должны рожать в больнице.

— С доктором Сингх я чувствую себя более комфортно, — сказала доктор Свенсон. — Мы не можем позволить себе никакую утечку информации. Я не могу ехать в город и там рожать! Я уже видела несколько раз, как оперирует доктор Сингх. Она делает это великолепно. У меня нет вопросов к ее квалификации и компетентности.

Марина находила аргументы в споре с доктором Свенсон, когда они оставались наедине, но публично у нее это не получалось.

Все комплименты лежали на ее дороге в ад.

— Мы можем привезти специалиста из Рио, — сказал мистер Фокс. — А если хотите, то из «Джона Хопкинса». — Он уже забыл о мучительном плавании, о миссис Бовендер, о стрелах туземцев. Препарат работал — вот все, что ему требовалось узнать. Его не интересовали научные материалы, деревья, ему не хотелось остаться наедине с Мариной. Он мог спокойно возвращаться в Манаус.

— Мне нужно то, о чем я уже сказала. Доктора Сингх я учила сама, поэтому оставьте ее здесь еще ненадолго.

— Хорошо, — ответил мистер Фокс.

Марина раскрыла рот, но доктор Свенсон опередила ее:

— Доктор Буди права, я устала. Доктор Сингх, проводите меня до хижины. На сегодня с меня хватит.

Она протянула Марине руку.

Кожа между пальцами потрескалась и кровоточила. Когда они уходили, мистер Фокс дотронулся до плеча доктора Свенсон; она милостиво кивнула в ответ.

Они вышли под звездный купол неба, и Марина нарушила молчание.

— Я уже сказала вам, что не намерена оставаться, — раздраженно прошептала она под шорох крылышек насекомых и бесконечные рулады лягушек. — Вы думаете, что можете просто взять меня в аренду у моего босса?

— Подождите еще чуточку, — ответила доктор Свенсон.

Хижина доктора Свенсон соседствовала с лабораторией.

В маленькой комнатке еле уместились узкая кровать, комод, раздвижной стол с двумя стульями. Доктор Свенсон одолела четыре ступеньки, опираясь на Марину, и тяжело опустилась на кровать.

— Мне надо лечь, — сказала она и с тихим стоном вытянулась на кровати. Что означал этот стон, боль или облегчение, Марина не поняла. — Пожалуйста, доктор Сингх, снимите с меня сандалии.

Марина повозилась с сандалиями «биркеншток», но все же сумела их снять. Ноги профессора распухли и приобрели неестественный багровый цвет.

— Не вынуждайте меня жалеть вас, — заявила Марина. — Чем больше я за вас волнуюсь, тем больше уверена, что вы должны лечь в больницу, где доктора знают, что надо делать.

— Вы тоже это знаете, — возразила доктор Свенсон. — А меня вы жалеете, потому что у вас такой характер. Тут уж я ничего не могу поделать.

Марина присела на край тонкого матраса.

— Кто этот мужчина на фото? — Она приложила пальцы к запястью доктора Свенсон. Пульс был такой частый, что она еле успевала считать.

Доктор Свенсон повернула голову и посмотрела на черно-белую фотографию в рамке, стоявшую на столике. На фоне джунглей стоял высокий худой мужчина в белой рубашке, с прямым английским носом, и смотрел через плечо на фотографа.