«Орехов! — тут же поняла Мила, узнавшая одежду по описанию. — Итак, именно он увез Вику в тот день. Значит, Леночка на сто процентов права: Орехов в курсе того, как, почему и куда уехали его партнер и секретарша». Подтверждал эту версию и тот факт, что накануне на даче у них был мальчишник, который застала Мила. Судя по всему, вся компания устроила Егорову проводы.

— А дальше что было? — с любопытством поинтересовалась она у старичка, возвращаясь к реальности.

— А что дальше? Дальше ничего. Сели в машину да уехали, — пожал плечами дед. — А зачем ты все это выспрашиваешь?

— Это личное, — ответила Мила, не желая вдаваться в подробности и придумывать для дедушки какую-нибудь ложь. Еще догадается о том, что она лапшу ему на уши вешает, да не на шутку оскорбится. А зачем оскорблять человека, который тебе помог?

— Спасибо вам, — поблагодарила его Мила. — Были бы все такие наблюдательные!

Стоило ей только добраться до дома и ступить на лестничную площадку, как Борис, остававшийся в ее квартире, распахнул дверь.

— Слава богу, что вы вовремя пришли! — воскликнул он.

— А что такое? — заволновалась Мила.

— Во-первых, Вихров считает, что вам необходимо пробраться к Капитолине Захаровне и выкрасть у нее трость.

— Но это же незаконно и не будет считаться уликой! — воскликнула Мила. — Капитолина Захаровна потом запросто отопрется. Скажет, трость нашлась вне дома, она ничего не знает ни про какую кровь! Что другой виноват, тот, кто ее и украл, то есть я!

— Тогда соскоблите немножко крови в пакетик! — тотчас же парировал Борис. — И если она совпадет с кровью Саши Листопадова, к Капитолине Захаровне придут официальные лица.

— Но почему я? — возмутилась Мила. — Вот уж воистину инициатива наказуема. Промолчи я про эти пятна, никто бы меня в стан врага засылать не стал!

— Так уж и врага! — засмущался Борис. — Кстати, я тут все у вас обыскал, как и договорились. Никаких наркотиков, ничего подозрительного, хоть плачь!

В душе Борис был почему-то уверен, что все беды Милы проистекают из-за того, что некто спрятал в ее квартире партию изобретенного дедом Глубоковым наркотика. Потом что-то случилось, и за Милой началась охота. Что конкретно случилось, Борис не придумал.

— Может быть, вы выбросили наркотик и сами не заметили? — приставал он к ней, не желая смириться с поражением. — Сахарный песок, который показался вам слишком старым, или диванную подушечку, на которой потускнела вышивка? Или радиоприемник, который перестал работать, потому что его начинили пакетиками с порошком?

— Ничего я не выбрасывала! — отпиралась Мила, которая не делала настоящей генеральной уборки уже невесть сколько месяцев. — Кстати, вы сказали: во-первых. Во-первых, надо выкрасть трость у Капитолины Захаровны. А во-вторых?

— А во-вторых, — оживился Борис, — сегодня у вашего Гуркина день свиданий.

— Ну и что?

— Вечером он придет сюда.

— Ну и придет, и что? — снова спросила Мила.

— Вы не должны показывать, что в чем-то его подозреваете!

— Я ни в чем его не подозреваю, — отмахнулась Мила. — Я всего лишь хочу знать, зачем он изображает из себя казанскую сироту? Зачем вообще согласился на мое предложение? Возможно, богатая жена не дает ему денег на мелкие расходы, и его это страшно задевает?