— Да, — глядя ей в глаза, ответил тот. — Никто не суёт нос в дела контрразведки.

Ри привычно перевела взгляд на сестру и, дождавшись её кивка, беспечно заявила:

— Пойду собирать вещи. Терпеть не могу тюремные робы.

— На гауптвахте выдают полевую форму, — поправил её педантичный Чимбик.

— Именно, — подтвердил Нэйв. — И ещё одно, Ри: никаких ножей!

— Боже, какие вы зануды! — фыркнула она, чмокнула Блайза и с оскорблённым видом направилась в свою спальню.

Грэм выдавил из себя слабую улыбку и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза.

Первое, что узрела Ракша, во главе группы захвата ворвавшись в дом — мирно сидящих за столом Лорэй и переодетых в штатское репликантов.

— Ну наконец-то, — жизнерадостно улыбнулся ей репликант без татуировок. — Мы уж заждались.

И указал на стоящую рядом спортивную сумку.

Дёмина окинула недоверчивым взглядом смиренно ожидающих чего-то диверсантов Доминиона и уточнила:

— Чего вы заждались?

Опускать нацеленный на доминионцев автомат она не торопилась.

— Вас, — ответил репликант-сержант. — Санитарная машина с вами?

И указал за спину, на контрразведчика и идиллийку.

— Чувствую, потребуются объяснения, — пробормотала дорсайка, забрасывая автомат за спину. — Сержант! Медиков сюда!

Дорсаец-сержант кивнул и вышел. А его товарищ, оглядев смирно сидящий за столом квартет, поинтересовался:

— Вы вообще кто?

— Военнопленные, — отозвался татуированный репликант. — Капитан Нэйв… — он указал на бессознательного контрразведчика, — … взял нас в плен.

— О как, — удивился дорсаец, глядя, как вбежавшие медики перекладывают грозного пленителя на носилки. — Ну, раз пленные — пошли, такси ждёт. Прокатим вас с ветерком до гауптвахты.

Татуированный репликант молча встал и, подхватив сумку с вещами, первым пошёл к выходу.

Планета Идиллия. Город Зелар, госпиталь № 11 ВС Союза

Одиночная палата в отделении для легкораненых напоминала Грэму комнату для медитаций: светлые стены и полная звукоизоляция. Раненым нужен покой, а не слушать крики собратьев по несчастью.

Нащупав сенсор управления койкой, Грэм превратил её в подобие шезлонга, получив возможность смотреть в окно. Не то чтобы ему нравился вид ночного парка, но от созерцания стен и потолка у Нэйва уже ломило скулы. И чёртовы мысли…

Перед глазами вновь встала залитая кровью площадь и взгляд умирающей идиллийки, лежащей в самом низу груды тел. Все эти смерти — на его совести. Это он проморгал заговор Шеридана, увлёкшись хранением овощей и сбором пьяниц. Это его агентурная сеть в штрафных батальонах занималась стукачеством на сослуживцев, а не сбором реальной информации. Так что во всём этом кошмаре виноват один человек — капитан контрразведки Грэм Нэйв.

Поглощённый мыслями, он не заметил появления медсестры-дорсайки, отсоединившей капельницы.

— Как вы себя чувствуете, капитан? — вернул Нэйва в реальность её вопрос.

— Великолепно, — сухо отозвался Грэм.

Медсестра скептически вздёрнула бровь, но промолчала. Заменив катридж регенератора тканей на раненой руке контрразведчика, она сказала:

— Начальник госпиталя удовлетворил ваше ходатайство о досрочной выписке. Скоро за вами приедут. Надеюсь, не стоит напоминать, что ещё сутки нельзя давать нагрузку на руку?