Ну, слава богу, удалось отвлечь этими патчами – вот пусть ими и занимается, изучает, находит подробную информацию в интернете, советуется со специалистами самой фирмы – вперед.

И Марьяна повторила мысленно еще разок облегченное «фух!».

На следующей неделе Марианне с Яном снова удалось встретиться в Москве только один раз – и такой это был кайф! Они, можно сказать, даже сексом толком не занимались, ну так – прямо в прихожей, быстро, страстно, горячо, потеряв в момент голову, стоило Марианне переступить порог квартиры, – от радости встречи, от того, что соскучились друг по другу за эти дни. А потом два часа говорили, говорили, вспоминая, рассказывая друг другу какие-то истории из детства, что-то про первую любовь: она про свою, еще детсадовскую, он про свою школьную. И никак не могли напиться этим разговором, этим общением, той потрясающей степенью открытости и откровенности, которую ни он, ни она не позволяли себе раньше ни с кем. И, посмеиваясь, строили планы на ночные тайные свидания в поселке.

Но в субботу…

Ян с Кириллом и Виктором Игоревичем играли в мяч на участке дома Марианны. Ну, как играли? Можно было бы сказать, что условно, если принимать во внимание то, что один из игроков передвигается на инвалидной коляске, но, к большому удивлению зрителей, следивших за игрой, – Марианны и ее мамы, – у мужчин вполне себе живенько получалось. По крайней мере Виктора Игоревича и Кирилку Яну удалось загонять более чем прилично.

Игру придумал Стаховский. Ну а кто еще. Приехал к ним в гости с двумя клюшками и надувным пластмассовым шаром средних размеров и предложил мужчинам сразиться в дворовой хоккей. Инициатива была поддержана с большим энтузиазмом. Воткнув две лопаты в землю на расстоянии трех метров друг от друга, обозначили ворота, защищать которые поставили Виктора Игоревича, назначив того вратарем.

Ян объяснил самые простецкие правила: отобрал мяч у противника, исключительно посредством клюшки, – и забивай в ворота. И всех делов-то. Кто больше забьет, тот и победитель. И началась игра.

За кого болели женщины, было совершенно непонятно, ибо кричали они и радовались одинаково всему – забитому голу, неважно кем, Яном или Кирюшкой, и не забитому, предотвращенному вратарем, поощряя того радостными криками, что, в общем-то, не имело никакого значения – поддержка «трибун» ободряла всех участников соревнования. Еще большей живости интриге игры придавала безостановочно носившаяся между игроками и мячом тявкающая от восторга собака Боня.

Мужчины и ребенок раздухарились, завелись, словили азарт и гоняли вовсю где-то больше часа, наверное, сопровождаемые осипшей уже, но не потерявшей бодрости Боней, за всю игру так и не определившейся с приоритетами своей «догонялки» – не то за мячом бегать, не то за игроками с вратарем. Гоняли бы и дальше, да только игру остановили непредвиденные обстоятельства.

Настолько непредвиденные… аж до вызывания канонической сцены «присутствующие замерли в недоумении», и настолько же неприятные всем тем, кто замер в том самом недоумении, кроме…