Якушев засобирался домой, а уходя, снова заглянул в кабинет к Боцману – тот рассказывал операм о своих приключениях на последней рыбалке:

– …Ух, и штормище же был в эти выходные на Ладоге! Весло – пополам, нас развернуло, лодку накрыло волной и перевернуло… Левка-то успел ласточкой нырнуть, несмотря на то, что мастер спорта по тяжелой атлетике, а меня сверху лодкой и сетями накрыло. Первая мысль: вот как просто люди тонут! Как я собрался?! Не знаю… Жилет тянет на поверхность, сети – ко дну… Как я сконцентрировался?! Вынырнул – вода холоднющая, все утопло… Слава Богу – берег недалеко, и Левка фыркает, меня ищет… В общем, жизнь хороша! Потом мы уже на берегу сидим, сохнем возле костра, а Левка говорит: «Ты, сука, не имел права тонуть, ведь все же видели, как мы с тобой на пристани полаялись! Меня бы потом подозрениями замордовали!»

Боцман прервался, чтобы подкрепиться портвейном, и Егор, воспользовавшись паузой, тихо выскользнул из кабинета.

Якушеву пришла дельная, как ему показалось, мысль – поделиться своими сомнениями и догадками с Ермиловым, начальником «контрразведки» Юнгерова. По мнению Егора, Юрий Петрович был способен оценить странную информацию, тем более, что Штукин теперь работал в «империи», а стало быть, находился в зоне ответственности Ермилова. И вообще, Якушев считал, что бывший флотский офицер сумеет не хуже оперативника уголовного розыска определить «число зверя».

Ермилов на просьбу Якушева о разговоре отреагировал спокойно, и они встретились поздно вечером в кафе, располагавшемся в том же доме, где жил Юрий Петрович.

Ермилов выслушал сбивчивый и эмоциональный рассказ Егора, ни разу не перебив, и только, когда опер окончательно умолк, спросил:

– А если она, например, просто утонула? Ну – несчастный случай?

– Да почему же у вас все тонут-то?! – возмутился Якушев, вспомнивший некстати недавний рассказ Боцмана о его ладожских приключениях.

Ермилов этого рассказа не слышал, поэтому возгласа не понял и нахмурился:

– У кого – «у нас»? Я сказал: например. Так бывает. Начинают в воде баловаться – и ага.

Егор, ожидавший совсем другой реакции, завелся еще больше:

– Я, Юрий Петрович, наверное, чего-то не понимаю! Я говорю о конкретной информации в отношении некого Штукина. Который должен быть вам знаком. Который теперь работает с Денисом и которого воспринимают, как своего парня. А вы – например! Например, она альпинизмом занималась и в лавину попала! Это ведь не разговор!

Лицо Ермилова затвердело, старший офицер, хоть и уволенный в запас, не привык, чтобы с ним разговаривали подобным тоном. Но Юрий Петрович сумел сдержаться – он лишь посмотрел на Якушева в упор:

– Не разговор, так как в области нет лавиноопасных гор. Я тебя услышал. Дай мне время. И еще вопрос: почему ты так радеешь за эту историю?

У Егора дрогнул взгляд, но он постарался ответить как можно увереннее:

– Я не радею. Просто так получилось, что вышел на Штукина, а он же теперь вроде как в вашей системе…

– Так в «вашей» или в «нашей»?

Якушев смутился:

– Юрий Петрович, не ловите меня, пожалуйста, на оговорках!