Вот не случайно все же говорят, что водители милицейского начальства – самые осведомленные люди в конторе. Юртаев мгновенно понял и интонацию, и направление мыслей шефа. Понял и по-своему постарался успокоить полковника:
– Да не переживайте вы, Виталий Петрович! У вас свои методы, у Крылова – свои. Не надо друг другу мешать, и все дела.
Ильюхин понял, что его именно утешают (пусть и деликатно), и от этого вдруг страшно завелся:
– Паша, отчего ты врешь?! Дело же не в том, что у меня настроение плохое, а ты хочешь похлопотать за кого-нибудь! Ты прекрасно все видишь и слышишь, все эти разговоры и движения. И ты прекрасно знаешь, что сотрудники, которые подчиняются Крылову, – они подчиняются только Крылову! Что государством там и не пахнет! Они создали какую-то… крылатую республиканскую гвардию…[16], придумали свою идеологию, в которой все навыворот… И самое главное – их доводы страшно ярки, доходчивы, но дико нелогичны! Мол, необходимо пытать, чтобы меньше было квартирных краж! Да к черту!! Все ты понимаешь! Паша, я и от уголовников слышал уже, как они об этом явлении говорят! Надысь встретил меня Крендель в гостинице «Москва» и бает: «Мне часто поддавали в ментах, бывало, что и били, иногда – пиздили, но у вас сейчас – пытают!» Я сделал вид, что мне некогда и я не могу с ним толковать… А Крендель прав!! И мне стыдно, что он прав! Вот ты, Паша, как ты квалифицируешь всю эту хрень?!
Юртаев сидел с непроницаемым лицом. Таких монологов он от шефа никогда еще не слышал. И вопросов таких ему шеф никогда не задавал…
Ильюхин требовательно ждал ответа. Паша понял, что отмолчаться не удастся, и, кашлянув, осторожно уточнил на всякий случай (ну и чтоб время выгадать):
– Вы про хрень… с Лаврентием?…
– С ним, – кивнул полковник.
Юртаев аккуратно пожал плечами – будто на болото ступил:
– Ну… Так получилось… Так вышло…
– Вышло?! – Полковник глянул на водителя так, что тот, поймав взгляд боковым зрением, даже поежился. – Вышло не «так», а неумышленное убийство с отягчающими и еще с целым букетом должностных преступлений! А какова мотивация! Губа решил нос утереть отделу убийств! Сам по себе? Хрен! Крылов все знал с самого начала, и не просто знал, а санкционировал, а сейчас – прикрывает! Прикрывает, оправдывает полностью! И если прокатит, то они будут гордо рассекать, поводя жалами, и рылами своими всем показывать: да, мы любого распотрошим, ужасайтесь, бандерлоги![17] Сил нет! В канцеляриях все давно уже за шоколад скуплено: мне второму всегда печатают, первым им! Любой наш запрос в ИЦ, если что, – до них доходит. Регистрация документов в ОПУ – и то через их уши! Где ж такое видывали? Часть нашей агентуры перевербовали через избиения в парадных…
«Волга» давно уже стояла у дома Ильюхина, а полковник все никак не мог остановиться. У Паши от напряжения вспотели руки на руле.
– …А мониторы? Ты видел, какие у них мониторы? Я что – против гуманитарной помощи? Или я за нищету? Нет, я сам бьюсь и людей напрягаю! Но этим – им от страха несут. Потому что иначе они разных Лаврентиев натравить могут…