«Дошло» и до Ильюхина, который понял, что проиграл. Виталий Петрович признался самому себе, что в открытую ему не победить…

На очередном совещании у начальника ГУВД Крылов в присутствии многих офицеров попросил огласить официальные данные о расследовании обстоятельств смерти Лавренева. Ильюхин сквозь зубы процедил:

– Факты не подтвердились.

Петр Андреевич с удовлетворением кивнул и громко уточнил:

– То есть часть сотрудников главка пытались посадить в тюрьму других офицеров, но установили, что имел место быть оговор?

– Официально – да! – рыкнул Виталий Петрович.

Но Крылов такой формулировкой совершенно не удовлетворился:

– Что означает упор на слова «официально»?! Если есть оперативные сигналы, то их надо тщательным образом отрабатывать!

Петр Андреевич откровенно издевался и не скрывал этого. Он повернулся к начальнику ГУВД:

– Товарищ генерал-лейтенант, если есть агентурные сигналы, то это дело нельзя спускать на тормозах!

– Хорош! – зло хлопнул по столу ладонью начальник главка. – Тема исчерпана! Оба достали!

– Надеюсь, что эти слова не только мной будут расценены, как приказ, – сказал с самым серьезным лицом Крылов через стол.

– Так точно, – распрямил плечи с искусственной удалью Ильюхин. На его щеках проступил неестественный румянец…

…А в обед того же дня Губа столкнулся в туалете с двумя сотрудниками «убойного» отдела. Они не поздоровались. Рубанков сам обратился к ним:

– Товарищи офицеры! Невзирая на указание коменданта управления отделения, несознательные сотрудники продолжают курить в неположенных местах и хранить у себя на рабочих местах кипятильники. Эта информация неточная, но достаточная, чтобы ею заняться. Есть мнение, что выявление и пресечение будет поручено вам!

Двое оперов молча вышли из кабинета. Губа обогнал их в коридоре и демонстративно бросил горящую сигарету перед ними на пол.

Атмосфера в Управлении уголовного розыска стала совершенно нехорошей. А тут еще Воронок реализовался по серии разбоев так называемой «колпинской бригады». Двое громил заговорили, и Крылов быстро состряпал справку о том, что необходимо создавать мощную группу, так как вырисовываются десятки эпизодов с трупами. Об этом было доложено в министерство.

Как на грех, именно в это же время «убойщики» не смогли доказать вину одного убийцы, и судья не подписал арест. Убийство же было достаточно громким и скандальным.

Журналисты жаждали подробностей. Крылов через своих знакомых организовал «слив» этих подробностей, и журналист Обнорский написал сильную статью, наделавшую много шума. Об этой ситуации также пришлось докладывать в министерство. Начальник ГУВД в резкой форме сказал Ильюхину все, что думал об успехах курируемого им отдела. Когда Виталий Петрович возвращался после выволочки у руководителя главка к себе в кабинет, ему навстречу попался Крылов. Петр Андреевич, проходя мимо, потряс той самой газетой и скорбно покачал головой:

– Вот паразиты! И как только узнают! Где-то утечка в наших рядах!

Ильюхин поймал себя на мысли, что если бы он был женщиной, то, наверное, расплакался бы. А еще он решил, что не подаст больше руки Обнорскому, с которым был не близко, но знаком. Полковник в этот момент не мог даже предположить, что руку журналисту он пожмет буквально через час, потому что именно Обнорский даст ему шанс на частичный реванш, подкинув хорошую, настоящую зацепку по расстрелу в лифте. И уж тем более Виталий Петрович не мог предполагать, что подтолкнет Обнорского к этому не кто иной, как сам Крылов…