Я потираю замерзшие руки, радуясь, что Мор успел развести огонь. Хоть на улице и жуть что творится, здесь тепло и даже уютно.

Шум дождя почти не слышен за доносящимся из ванной плеском льющейся воды. Красавец-чудовище не может обойтись без своих чудовищных купаний.

Купаний в ледяной воде, отмечаю я мысленно, роясь в кухонных шкафах. Здесь нет электричества – а значит, и горячей воды.

В желудке урчит – со вчерашнего дня в нем не было и маковой росинки. Я открываю шкафы один за другим. В итоге нахожу пару банок маринованных огурцов, консервированную фасоль и заплесневелую луковицу.

Объедение.

На кухне есть холодильник, но вряд ли он работает, тока-то нет. Впрочем, никогда не знаешь, чего ждать от людей – некоторые переоборудовали холодильники в старые добрые ледники.

Я открываю дверцу и…

– Ого!

Самогон. Ряды и ряды самогона. Я недоверчиво разглядываю бутылки.

Из любопытства беру с полки одну, открутив крышку, нюхаю.

И морщу нос. Это не просто самогон, а паршивая сивуха.

– И ты еще хочешь, чтобы я по доброй воле согласился пить ваши напитки.

Взвизгнув от неожиданности, я подскакиваю и роняю бутылку. Всадник, стремительно, как молния, бросается вперед и ловит ее, спасая нас обоих от душа из этой перебродившей мочи.

– Осторожнее, Сара, – он выпрямляется и ставит бутылку на ближайшую полку.

Его голос такой выразительный, низкий, раскатистый, и мое имя звучит интимно и экзотично… Ненавижу себя за это, но мне нравится, как оно звучит в его исполнении.

С мокрых волос Мора капает вода, и я ловлю себя на том, что разглядываю сначала потемневшие пшеничные пряди, потом переключаю внимание на высокие скулы, где капельки ледяной воды словно нежно целуют кожу. Опускаю глаза и вижу его рот, красиво очерченные губы.

При виде этих губ начинают гореть щеки.

Не догадываясь о моих мыслях, Мор обходит меня, с интересом осматривает кухню. Стоя босыми ногами прямо в луже (натекла, когда растаял лед), он заглядывает в холодильник.

– Выбор не слишком велик, – комментирует он, передвигая бутыли. И тут я вижу…

– Бог ты мой! Пирог!!!

От него мало что осталось, и он постарше моего дедушки, а я нарушу как минимум три правила этикета, приложившись к нему до полудня – но мне по барабану! Вы что, это же пирог!

Так что я бесцеремонно отодвигаю стоящего на пути Мора и хватаю блюдо. При ближайшем рассмотрении выясняется, что пирог яблочный (мой любимый, так что ура), и осталась от него примерно четверть. Что ж, нормально, девушка вполне может позволить себе эту порцию без зазрения совести…

Всадник внимательно наблюдает, как я ставлю пирог на кухонный стол, оставив его без присмотра лишь на несколько секунд, чтобы поискать вилку.

Мор ходит за мной по пятам. Он первым выхватывает вилку из ящика и возвращается к столу.

– Что ты задумал? – спрашиваю я, когда он садится напротив меня с вилкой в руке.

Мор всматривается в мои губы, потом отвечает.

– Ты ведь хотела, чтобы я попробовал человеческую еду.

Я перевожу взгляд с пирога на его вилку.

– Ты серьезно?

Кажется, он решил сгладить таким способом вчерашнюю размолвку. От этой мысли вся моя радость улетучивается.