– О боже! Ты опять за свое… – Я страдальчески завела глаза к потолку и откинулась обратно на подушку. Нет, лучше я все-таки полежу.

– А что? – всерьез удивилась Стаська и подползла ближе. – План стопроцентный! И делать почти ничего не надо!

– Прекрасно! Я как раз и не собираюсь ничего делать!

– Ну, Люб… – обиженно протянула эта зараза. – Я сказала ПОЧТИ ничего. Но кое-что все же сделать придется.

– И что же? – поинтересовалась из чистого любопытства. Что же еще эдакого придумал необремененный житейским опытом верткий мозг моей младшенькой?

– Надо рассказать Лилиан!

– В смысле?!

– Ну, что Тиа – лесбиянка. И тогда их женской дружбе точно конец! – победно прихлопнула в ладоши юная заговорщица. – И вообще, мужчины склонны прислушиваться к мнению мамы, – голосом умудренной жизнью женщины поведала Стасечка. А то я не знала!

– Стасечка, солнышко, – начала ласково, а потом как крикну: – Да я под дулом пистолета к Лилиан не сунусь! И вообще, пускай Фауст с Альбертом ей сами рассказывают! Я в это лезть не собираюсь!

– Так уж они и расскажут, – фыркнула сестренка. – Ты что, мужчин не знаешь? Им же того… нравится, когда девочки друг с другом…

– Чего?! – Как ошпаренная подскочила я с подушки и шокированно вытаращилась на Стаську. – Ты откуда этой пошлятины набралась?

Сестренка сразу поутихла. Виновато улыбнулась, втянула голову в плечи и попыталась отодвинуться подальше.

– Ну так, слышала… – невнятно пробормотала эта мелочь, которой только-только стукнуло тринадцать!

– Стася… Ты у меня дождешься! – Теперь я уже и правда рычала, до глубины души пораженная познаниями младшей сестрички.

Все! Запретить! Телевизор, интернет, подруг! Все запретить! Вернемся домой, я ей такую информационную голодовку устрою, что выть у меня будет. Читать и то только папины финансовые газеты разрешу. И буду все лично контролировать! Ну, держись, Стасечка, я за тебя возьмусь, развитая ты моя не по годам.

– Ну, Лу, ладно тебе, – меж тем попыталась задобрить меня сестричка, моргая большими, прямо-таки щенячьими глазками. Но меня этим не проймешь, так что я, не церемонясь, в красках обрисовала дорогой сестричке перспективы ее дальнейшего существования.

Сестренка впечатлилась. Все время, пока я эмоционально излагала угрозы, была тише воды ниже травы. А потом еще минут десять сидела, надувшись, и нервно комкала край одеяла. Я же, вдоволь выговорившись, потихоньку начала приходить в себя. Я по натуре человек отходчивый. Могу моментально взорваться, а потом так же быстро остываю. И кое-кто, зная эту мою особенность, нагло ей пользуется.

– Так ты с Фаустом делать что-нибудь собираешься? – подала голос Стаська, когда решила, что буря окончательно улеглась.

– Не собираюсь, – повторила чуть ли не по слогам уже не единожды озвученные планы. – И вообще, воспитанным девушкам бегать за мужиками не подобает. Это они за нами ухаживать должны! Цветы дарить, подарки, комплименты говорить…

– Н-да… От этого пернатого фиг дождешься… – озвучила обоюдное мнение Стасечка.

– Да уж, – подтверждая ее слова, горько вздохнула я.

– Лу, ты не расстраивайся. Если что, мы тебе какого-нибудь нага подберем, – воодушевленно пообещала сестренка. – Мы ж вроде как в Змеиную провинцию собираемся. Прикинь, если они все такие, как Лео! Фауст от злости ядом изойдет! – хихикнула эта мелкая провокаторша.