Да пошел он… к чертям собачьим. Вот еще, буду страдать я из-за какого-то пернатого кобеля! Сдался он мне! И пусть только попробует подойти… Ближе чем на пять метров его к себе не подпущу! И общаться с ним впредь буду только… только в письменной форме, вот!

Не успела я об этом подумать, как сзади раздались решительные шаги. Спешно обернулась и, поняв, что блондин все-таки решил меня догнать, вопреки здравому смыслу резко ускорилась и почти что вбежала в дверь текстильной лавки, надеясь на спасение у тетушки Жоржетт.

Вот только хозяйки магазинчика за прилавком не оказалось. Как не оказалось в поле зрения и моей младшей сестрички. Видимо, до сих пор копаются в примерочной… А блондин тем временем ворвался в еще не успевшую захлопнуться дверь и попытался меня остановить.

– Люба, погоди.

– Не трогай меня, отпусти! – ловко увернулась от его рук, не давая им сомкнуться на плечах, и резко отпрянула от мужчины.

– Да что ж ты нервная такая! – проскрежетал зубами Фауст. – Ты можешь себя нормально вести?

– Для начала сам начни себя нормально вести! – высказала ему ту же претензию. – Задолбал уже!

– Чем это я тебя задолбал?!

– Своим хамским отношением и идиотскими обвинениями. Мне вот интересно, ты вообще о ком-нибудь, кроме себя, еще думаешь? Эгоист хренов!

– Люба, прекрати! – грозно прорычал Фауст.

– Бесчувственный, бессердечный, черствый! – продолжила серию обвинений.

– Если ты сейчас же не замолчишь, то я…

– То что? – с вызовом спросила я, бесстрашно глядя в злые глаза цвета предгрозового неба, в которых вот-вот была готова вспыхнуть молния.

Впрочем, молнии не последовало, как и ответа на поставленный вопрос. Видимо, вместо пустых слов мужчина решил на деле продемонстрировать, что он со мной сделает. Фауст коротко рыкнул, стремительно подался вперед и, обхватив меня за талию, резко притянул к себе, почти что впечатав в крепкое тело, а спустя мгновение прижался к моим губам в столь же крепком поцелуе.

Я от такого лихого поворота сначала малость ошалела. А потом… потом подалась навстречу, обхватила рукой его шею, еще сильнее притягивая к себе, и, махнув на все данные самой себе обещания и запреты, ответила на поцелуй. Ну не могла я не ответить… Вот просто не могла, и все тут! А все потому, что крышу от его напора у меня снесло в первое же мгновение.

Никто в жизни меня еще так не целовал. Так жарко, так страстно, так лихорадочно, будто всю свою жизнь только об этом и мечтал. И я вдруг поняла, что весь мой предыдущий опыт – так… лишь пустое место. А то, что происходило сейчас, и было моим первым, настоящим, взрослым поцелуем.

И плевать, что еще пять секунд назад мы глотки друг другу были готовы перегрызть. Сейчас для меня не существовало никого и ничего вокруг, кроме его горячих губ, прерывистого дыхания, прорывающегося в промежутках между поцелуями, порывистых, беспорядочных движений рук и бешено колотящегося сердца, прямо под моей ладонью.

А что вытворял его язык! Мама дорогая. Кажется, не так давно я хотела его отрезать? Так вот, я передумала. Еще самой пригодится. В личное пользование, так сказать.