Упускать такой шанс было бы глупо. А потому Ларин охотно согласился.
– Зна-чит, та-ак, – протянул Нил Константинович, словно бы придумывал этот самый вопрос на ходу, хотя на самом деле подготовил его заранее – знал ведь, что Андрей пойдет до последнего. – Как ты думаешь, сколько стоит купить пост начальника ЖКХ по Северо-Западному округу Москвы? – и тут же предупредил: – Мне нужна конкретная, а не приблизительная цена. Так что рассуждения типа «плюс-минус сто тысяч долларов» не покатят.
Задачка была не из легких. Но Ларин имел феноменальную фотографическую память, и тут же у него перед глазами возник «прайс-лист» должностей в сфере жилищно-коммунального хозяйства столицы за прошедший год, который имелся на диске, переданном ему Дугиным. Конечно, цены за это время могли подскочить и не соответствовать нынешним реалиям. Но Андрей рискнул.
– Восемьсот пятьдесят тысяч зеленых, – выдал он.
Стариканов нервно передернул щекой.
– Верно. Похоже, я тебя недооценил, – пришлось признать ему свою неправоту. – Что ж, ты получишь эту возможность.
– И что я должен буду сделать? – оживился Ларин.
– Отыскать человека на пост начальника ЖКХ по Северо-Западному округу Москвы. Причем не за восемьсот пятьдесят тысяч долларов, а за миллион. Это я делаю для того, чтобы усложнить тебе задание…
Глава 6
В ночном небе над городом внезапно громыхнуло. Да так мощно и раскатисто, что склеенное полоской скотча треснувшее стекло в оконной раме пронзительно задребезжало, грозясь осыпаться острыми и убийственными осколками на изголовье больничной койки.
Маша резко подхватилась. И сделала это как нельзя кстати – пуховую подушку, на которой только что покоилась ее голова, вспорол, с треском раскроив своим острым щербатым краем, осколок стекла. Из-под него тут же выпорхнуло белоснежное перышко и закружило вокруг так еще и не осознавшей, как ей повезло, женщины.
Раздался облегченный вздох. Казалось, Маше удалось обхитрить саму смерть. А потому можно расслабиться и поблагодарить Всевышнего за чудесное спасение. И как-то не успело вспомниться, что еще вечером в оконной раме стояло не треснувшее стекло, а новенький стеклопакет.
И тут вновь грянул гром, а следом за ним больничную палату озарила ослепительной яркой вспышкой молния. Маша зажмурилась и прижалась к стене. А когда разлепила глаза – то увидела за окном дымящийся ствол сосны. Приняв на себя удар молнии, дерево было похоже на гигантскую обугленную спичку, которая вот-вот рассыплется, стоит на нее дунуть.
Более испытывать судьбу женщина не стала – трясущейся рукой нащупала костыль, сползла с койки, закуталась в махровый халат и заковыляла к двери. Но прежде чем покинуть палату, ради интереса щелкнула выключателем. Свет не загорелся. Что ж, в этом не было ничего удивительного. Во время грозы частенько выбивает пробки.
Удивительным было другое. Выйдя в коридор, женщина не увидела ни разбуженных посреди ночи раскатами грома заспанных пациентов, повылезавших из своих палат, ни дежурной по этажу медсестры. Гробовая тишина. Словно во всей больнице никого, кроме Маши, и не было.