Генерал из ФСБ наконец устал каждый раз отходить к стойке за новой порцией, а потому сгреб две бутылки и уже разливал сам, с двух рук. Выглядел он экзотично. Огненно-рыжие кучерявые волосы, глядя на которые невольно закрадывалась мысль, что генерал спецслужб использует перманентную завивку, и кричаще дорогой костюм в широкую черную и серебристую полоску, из-за чего Ларин в мыслях тут же окрестил его «полосатым матрасом». И тут у генерала что-то щелкнуло в мозгу, его «заклинило». Он стал один за одним предлагать схожие тосты. Удивительно, но двое других депутатов, а также и остальные компании живо его поддержали.

– А теперь я вам продемонстрирую стрельбу по-македонски, – зычно крикнул «полосатый матрас», крест-накрест наливая двумя руками из двух бутылок. – А теперь, господа, за великую Россию. Гип-гип, ура! И пусть только кто-нибудь попробует не выпить до дна.

– Гип-гип, ура! – подтвердили свою патриотичность другие гости.

Генерал широко раскрыл рот и влил в него вискарь. Затем последовали тосты за президента, за «великого» и «ужасного» премьера, но каждый кончался неизменным «Гип-гип, ура!».

Ларин старательно делал вид, что пьет наравне со всеми. Но лишь только ему представлялась возможность, он или выплевывал виски, или выливал из стакана – но так, чтобы этого никто не видел. Благо гулянка проходила в оранжерее, и земли здесь хватало. Правда, от крепкого шотландского виски экзотические растения могли и засохнуть. Но это было делом будущего.

Вскоре приглашенные из модельных агентств манекенщицы влились в их компанию. Пьяные народные избранники заставляли и их пить, выкрикивая дурацкое «Гип-гип, ура!», и, кажется, девушкам это нравилось.

На Андрея положила глаз красотка в норковой меховой накидке, под которой из всей одежды была лишь короткая кожаная юбка. Он сделал вид, будто имеет на нее планы. Ему довольно быстро удалось напоить худосочную девицу – так, что ей стало плохо.

Ларин подхватил ее и, бросив собутыльникам «я ее отведу», побрел вместе с манекенщицей к дому.

– В хлам мужик нажрался, – предположил генерал ФСБ, – а с виду крепкий.

– Это у кого конституция какая, – генерал от МВД вяло ворочал языком.

– Ну, тогда, господа, за нашу Конституцию и наших баб, – предложил очередной тост фээсбэшник.

– Гип-гип, ура! – заорала пьяная компания.

Андрей затащил пьяную девицу в дом и уложил на стоявший в уголке просторного холла диван. Охраны нигде видно не было. Получалось, что все имеющиеся силы охраняли периметр владений Стариканова, предоставив гостям развлекаться, как они умеют.

Модель еще что-то бормотала – невнятное, но определенно развратное. А затем выругалась. Ларин из гуманных соображений повернул ее на бок, чтобы та, не дай бог, не захлебнулась во сне блевотиной. Немного выждал. Его бегство от гостей было обставлено вполне правдоподобно. Ну, напился человек и пошел в дом, завалился спать.

Над холлом нависала громоздкая бронзовая люстра. Лампочки искрились, переливались разноцветными огоньками в стразах-подвесках. Андрей скользнул на винтовую лестницу. Подымался не спеша, на всякий случай все еще изображая из себя пьяного, хотя был трезв, как стеклышко. В коридоре второго этажа охраны тоже не оказалось. Теперь надобность притворяться отпала. Ведь от внимательно взгляда Ларина еще во время его первого визита к Стариканову не укрылось то обстоятельство, что внутри «замка» нет ни одной камеры видеонаблюдения. Кому же захочется, чтобы за твои же деньги в твоем же доме за твоей личной жизнью постоянно следили нанятые тобой охранники?