Его глаза заволокли слёзы, он повернулся и быстро вышел из конюшни, потирая бакенбарды культёй.

Шум игры снаружи утих. Послышались недоумённые выкрики, топот бегущих ног и мужчины ворвались в конюшню. Ловкач и Карлсон, молодой Уит и Кудряш, а следом — Крючок, держась поодаль. За ними приплёлся Липкий, а последним явился Джордж. Он натянул свою синюю джинсовую куртку и теперь застёгивал её, а его чёрная шляпа была опущена на самые глаза. Мужчины бегом обогнули стойло, их взгляды нашарили в полумраке жену Кудряша, тогда они остановились и тихо стояли, глядя на неё.

Потом Ловкач спокойно приблизился к телу и пощупал запястье безжизненной руки. Его тонкие пальцы коснулись щеки девушки, потом исследовали слегка искривлённую шею. Когда он поднялся, остальные столпились возле, оцепенение спало.

Кудряш внезапно ожил.

— Я знаю, кто это сделал, — заорал он. — Этот здоровый сукин сын, вот кто. Я знаю, это он. Кроме него некому, потому что все остальные играли в подкову. — Он всё больше распалялся. — Я его достану. Сейчас пойду за дробовиком и сам грохну этого здоровенного сукина сына. Пальну прямо в его вонючее брюхо. Пошли, ребята.

Он в ярости выбежал из конюшни.

— Возьму–ка я свой «Люгер», — сказал Карлсон и тоже ушёл.

Ловкач спокойно повернулся к Джорджу.

— Думаю, это Ленни натворил, не иначе, — сказал он. — У ней шея сломана.

Джордж не ответил, а только медленно кивнул. Его шляпа была так низко надвинута на лоб, что глаз было не видать.

Ловкач добавил:

— Может, как тот раз, в Уиде, ты рассказывал.

Джордж снова кивнул. Ловкач вздохнул.

— Ладно, думаю, мы должны его сыскать. Как считаешь, куда он мог двинуть?

Джорджу понадобилось время, чтобы выдавить:

— Мог податься на юг. Мы пришли с севера, так что он мог податься на юг.

— Думаю, нам надо его сыскать, — повторил Ловкач.

Джордж подошёл ближе.

— Могли бы мы привести его и посадить под замок? Он ведь чокнутый, Ловкач. Он никогда не сделал бы этого со зла.

Ловкач кивнул.

— Могли бы, — сказал он. — Если бы удержать Кудряша, то могли бы. Но Кудряш собирается пристрелить его. Он всё ещё психует из–за руки. И представь, если его посадят под замок — свяжут и посадят в клетку, как бешеного пса. Тут нет ничего хорошего, Джордж.

— Знаю, — сказал Джордж. — Знаю.

Вернулся Карлсон.

— Этот ублюдок стащил мой «Люгер», — крикнул он. — В мешке его нет.

За ним следовал Кудряш, держа в здоровой руке ружьё. Теперь он был спокоен.

— Ладно, парни, — сказал он. — У нигера есть дробовик; ты, Карлсон, возьмёшь его. Когда увидишь этого урода, не оставляй ему шанса, бей прямо в брюхо — это его прикончит.

Уит возбуждённо произнёс:

— У меня нет пушки.

Кудряш повернулся к нему.

— А ты двигай в Соледад и поднимай копов. Найди Эла Уилтса, он там шерифом. Давай, двигай. — Он с подозрением повернулся к Джорджу. — Ты идёшь с нами, парняга.

— Ага, — сказал Джордж. — Иду. Но послушай, Кудряш. Он просто чокнутый, бедолага. Не стреляйте в него, он же не понимал, что делал.

— Не стрелять в него? — заорал Кудряш. — Он увёл у Карлсона «Люгер». Чёрт, конечно мы будем стрелять.