– Ой, большое, князь! – подхватила боярыня.

– Жаль, что не договорились. – Я решительно поднялся с лавки.

– Куда же ты, князь? А угощение? Нехорошо не емши-то из гостей.

– Не кушать я приехал – о безопасности поговорить. Прощай, боярин.

Я поправил плащ и сбежал с крыльца, провожаемый недоуменными взглядами Татищева с супружницей. Ожидавшие меня во дворе ратники вывели за ворота коней, мы поднялись в седла и припустили рысью из Горькой Балки.

– Что, не согласился боярин? – спросил Федор.

– Как угадал?

– Да по лицу твоему мрачному.

– Придется обо всем позаботиться самим, Федя. Жаль – не получилось у меня. Татищев отказался, да если б даже и согласился – силы у него невелики. Куракина в погорельцах, воинов совсем нет – еще и самой подниматься надо, в Никифоровке боярина пока нет, а когда государь землю эту кому-нибудь пожалует – неизвестно. Да и придет новый человек – слишком много дел сразу навалится.

Куда ни кинь, всюду клин. Ну что же, никуда не денешься, получается, действительно, мне одному тянуть этот воз надо. Буду стараться, пока сил моих хватит.

Подъезжая к Охлопкову, мы услышали пальбу. Что у них там случилось? В деревню влетели галопом, а это, оказывается, Макар своих стрельбе учит. Поставил в поле чурбаки и тренирует ратников. Похвально рвение сие, но предупреждать все-таки надо, чтобы не пугать попусту.

А через пару дней меня неожиданно посетил Федор Кучецкой. Вот уж кого не ждал…

Я в это время находился в избе. Вбежал Федька, выпалил с порога:

– Княже, дозорный на дереве крикнул – в версте отсюда конные! Да важные такие – никак бояре какие, сюда скачут, видать, к тебе!

Немало удивившись, я вышел. Кто бы это мог быть? Ждать ответа пришлось недолго.

Е-мое! Во двор въезжала кавалькада конных.

Впереди – двое ратников в сверкающих кольчугах, за ними на коне грузно восседал Федор Кучецкой, а уж дальше свита – несколько бояр. Замыкала колонну четверка ратников.

Бояре из свиты шустро соскочили с коней, поддержали стремя и помогли спуститься с коня Федору. Хм, он и сам обычно проделывал это неплохо. На публику играет, видно. Черт, а у меня и сбитня нет, вино только.

Пока бояре оправляли шубу на Федоре, я метнулся в избу, налил вина в трофейную чашу и вынес. Мы пошли навстречу друг другу.

– Здравствуй, Федор!

– И тебе здоровья и удачи, Георгий!

Федор принял чашу, не спеша осушил, крякнул от удовольствия. Он уже собрался вернуть мне чашу, но она неожиданно привлекла его внимание – Кучецкой залюбовался чеканкой и резьбой по краю чаши. Видимо, понравилась.

– Прими от меня в дар чашу сию, вижу, по нраву тебе она.

Федор кивнул и, не оглядываясь, протянул руку с чашей назад. Боярин из свиты принял ее.

– В первый раз я у тебя. Государь с поручением послал в Коломну. Думаю, дай заеду к побратиму. Подъезжаю, а у тебя тут уж острог целый. Тын, избы, конюшни. Пойдем-ка, покажешь свое хозяйство.

Мы пошли по территории усадьбы. Я шепнул Федьке:

– Быстро кабанчика на вертел, стол готовь!

Федька-заноза кивнул и исчез.

– Это у тебя что тут?

– Баня.

– А это?

– Вторая конюшня.

В это время послышалась частая стрельба. Охрана Кучецкого за сабли схватилась, бояре начали встревоженно оглядываться.