— Как не крути, Вася, а больше двух мест не закроем, — с горечью констатировал Петр.

— Сможем, Иваныч! — оживился Матвиенко и предложил: — А если подключить к делу Ивана Коваля?

— Рановато. Надо бы еще присмотреться.

— Сколько можно? Он наш!

— Без проверки и сразу в такое дело, рискованно.

— Вот и проверим, — наседал Василий.

— Ладно, — согласился Петр и предупредил: — Прежде чем с ним о деле говорить, прощупай, а там уже решать будем.

— Обижаешь, Иваныч, не пацан.

— Знаю, но, как говориться, береженого Бог бережет.

— Все будет нормально! Ох, и пустим же мы фрицам гарного красного петуха. Помнишь, как в Краснодаре Гесса спалили. Здорово получилось! — ударился в воспоминания Василий.

— Да, хорошо потрясли, — был более сдержан Петр в оценках и напомнил: — Вась, ты с Ковалем не затягивай.

— Не вопрос, Иваныч, в ближайшие дни переговорю, — заверил он.

В своей оценке Коваля Василий не ошибся. В первом же их разговоре Иван согласился участвовать в разработанном ими плане уничтожения абвергруппы 102. Теперь уже вместе они начали готовиться к его осуществлению: Василий, пользуясь своим положением водителя, тайно накапливал запасы бензина, а Петр с Иваном оборудовали для него хранилище в столярке, где работал Коваль.

Подходил к концу май, у них все было готово, осталось только дождаться подходящего случая. И вскоре он представился. Очередная, на сей раз удачная заброска группы агентов в советский тыл по уже сложившейся традиции должна была ознаменоваться грандиозной попойкой инструкторов.

Всего несколько часов оставалось до того момента, когда с абвергруппой 102 было бы покончено. Но роковая ошибка Ивана сорвала план и поставила смельчаков под удар: он проговорился о нем своему «другу», а тот оказался осведомителем и немедленно донес Райхдихту. Ивана с Василием тут же арестовали. Шансов спастись у них не было. На руках у гитлеровцев находились неопровержимые улики — емкости с бензином. Ивана с Василием подвергли жестоким пыткам, но они не выдали Петра и мужественно приняли смерть.

Оставшись один, разведчик не смирился с потерей товарищей, не забился в нору и продолжил опасную работу. Втайне изготовил дубликаты оттисков печатей и штампов, переснял фотографии, анкеты на агентов и ждал подходящего случая, чтобы переправить материалы советским контрразведчикам. Но он так и не представился, и тогда Петр решил вновь взорвать ситуацию в группе. На этот раз его объектом стали инструктор зондерфюрер Венцик и его агенты, готовившиеся для заброски в район Ростова. Повод искать долго не пришлось: в группе прошли зачеты, и со дня на день должен был поступить приказ на начало операции. Как водится в таких случаях, инструкторы собрались на банкет. Стол накрыл Венцик. Петр не поскупился выставить на него бутыль первоклассного самогона-первача. Банкет прошел на «ура» и закончился далеко за полночь.

Утро 27 апреля в группе началось, как всегда, с доклада дежурного Штайну, потом старшие учебных групп развели курсантов по рабочим точкам. Задержка произошла только в четвертой группе — дежурный не смог найти зондерфюрера Венцика. Спустя час в кабинет Штайна ворвался Райхдихт — на нем не было лица. За его спиной с почерневшей физиономией и потухшим взглядом стоял, едва держась на ногах, Венцик. Не лучше выглядели Коляда, Петренко и Самохин. Внутри Штайна что-то оборвалось и леденящим холодком растеклось по груди. Райхдихт подтвердил его самые худшие предположения — агент НКВД снова начал действовать.