— Я вижу здесь только одного постороннего человека, и это не совсем тот, о котором ты думаешь, — Ника явно проигнорировала ее выпад про постороннего человека и своей привычной соблазнительной даже в такие моменты походкой, подошла ко мне и вручила бутылку прохладной воды. — Так зачем ты пришла?

Ника, отдав мне воду, развернулась и пошла к выходу из кабинета.

— Я хотела поговорить насчет Софи, — не став дожидаться ухода Ники, произнесла Мила. Ну, и вот от слова совсем, никак меня не удивила. А вот Ника, услышав эту фразу, остановилась в центре кабинета, не оборачиваясь к нам.

— Не удивила. Но сразу скажу, нет, — чтобы она не думала насчет малышки, ответ всегда будет отрицательным.

— Ты даже не выслушал меня! — крикнула она. Противный, мать его, голос.

— Потому что знаю, что незачем.

— Я знаю, что мы составили договор, где ты настоял на пункте о том, чтобы я не лезла в жизнь нашей дочери, но дай мне возможность хотя бы на праздники видеть ее! — на этих словах Вероника повернулась в нашу сторону, показывая свое лицо. В ее глазах читалось недоумение и явно не один вопрос. Но она промолчала и лишь спокойно пошла к дивану, присаживаясь на него. Я в принципе не против, ведь Вероника должна знать, что будет с Соней. Она ведь без пяти минут моя жена, точнее пока только невеста. Жена пока еще нет, но скоро уже невеста.

— Нет, — не хотел говорить жестко при Нике, но эта женщина, сидящая напротив меня по-другому не понимает.

— Я подам на тебя в суд, — уже отчаявшись, произнесла она. Ага, подаст, как же.

— Попробуй, но только вот у меня, не знаю как у тебя, но бумажки отказа от ребенка с твоей подписью сохранились, — открыл четвертый ящик в столе и достал бумажку, подтверждающие мои слова.

— Ты же знаешь, у меня не было выбора. Ты вынудил меня подписать ее!

— Боже, хватит строить из себя жертву. Не ты ли сразу же согласилась отдать мне моего ребенка, когда услышала сумму, которую я предлагал тебе за нее? Не ты? Твоя сестра-близнец? — наш разговор уже выводил меня из себя, но от окончательного взрыва меня останавливало то, что Ника может увидеть меня таким.

— Я совершила ошибку. Да и не думаю, что ты бы разрешил мне видеть ее, — с этими ее словами я согласился. Хоть здесь она что-то толковое говорит. — Я просто прошу, чтобы ты разрешил видеться с ней хотя бы на праздники. Только и всего! Под твоим присмотром или же охраны. Я больше ничего не прошу, только время, — в ее голосе снова послышались нотки отчаянья, из-за которых я чуть ли не начал думать о том, чтобы разрешить ей видеться с Софи.

— Нет, — отчеканил я, полностью уверенный в своем решении.

— Вик, — послышался родной голос Ники, которая все это время сидела на диване и слушала наш разговор. — Не знаю, что у вас произошло, но дай этой женщине шанс. Она лишь отчаявшаяся мать, которая изредка хочет видеться со своим ребенком.

Неужели и Ника на ее стороне? Не верю. Хотя, я представил, что и с Никой могла бы случиться такая история. Но не думаю, что она бы отдала ребенка за кейс с деньгами.

— Нет, — снова произнес свой вердикт. — Это окончательное решение.