Продолжая жаловаться на жизнь, Горин достала с полки увесистую папку, облизала указательный палец и принялась перелистывать страницы.

– Да не отдадите вы их, – улыбнулась Илавин. – Вы и про меня так говорили.

– Что ты, деточка! – профессор картинно всплеснула руками, уронив папку. – Ты особенная. У тебя и задатки есть, так что давай, отделяй зернышки от плевел.

Илавин вздохнула и раздраженно потерла горло. Все еще иногда побаливало, хоть и прошло три месяца. Первые две недели были самыми страшными, Илви боялась, что вообще не сможет говорить. Сейчас все наладилось, голос вернулся, но не полностью.

– Я теперь, госпожа Горин, бездарность. Безголосый маг, если можно так сказать, – усмехнулась Илавин и отпила из чашки. Отвар успел настояться и стал терпким, царапающим все внутри.

– Ну, не печалься, деточка моя. Как будто это вселенская трагедия. Переживешь.

– Голос-то может быть и переживу. А вот жениха на вид в два раза старше – нет! – Илви сердито топнула ногой. Чайная ложечка недовольно подпрыгнула на столике, обиженно звякнув.

– Ишь какая молодежь пошла, – покачала головой Горин, поднимая папку. – А еще каких-то пятьсот лет назад выходили замуж за того, на кого кивком головы укажут. И все были счастливы.

– Простите, но все меняется. Маги, конечно, живут дольше тех, кто не может питать свое тело потоком… но это не значит, что мир должен подстраиваться под них. Все изменилось. И сейчас… Я бы вышла за ровесника, но не за старика!

– Опытный муж, богатый… что тебя не устраивает, деточка? Будешь как у Десяти за пазухой.

Илавин передернуло. Она с нескрываемым отвращением посмотрела на наставницу и даже немного отодвинулась.

– Это качества отца, а не мужа. Как я с ним буду?.. Ну, вы же понимаете, да? Я уже не говорю о том, что он явно потребует много детей и сразу, потому что уже одной ногой ступил на Черный Сонтум!

– А жена-волшебница ему зачем? Будешь поддерживать его силы…

– Я не… – Илви осеклась на полуслове, сжала кулачки и постаралась не заплакать.

Горина с размаху окунула ее в реальный мир. Мир, в котором мужчина все еще был выше женщины. Мир, где, даже будучи магом, ты не застрахована от судьбы сиделки и по совместительству донора жизненной силы. Мир… в котором не было места счастью. По крайней мере, Илавин не видела его. Было страшно. Казалось, что липкий сизый туман из древних легенд снова стелется по земле, уничтожая все живое на своем пути.

– Ты глупая наивная девочка, Илавин. Родители избаловали тебя. Твоя сестра старшая вышла замуж, твои братья тоже женились. Неужели ты думаешь, что сможешь вечно жить в своей раковине в этом золотом мирке? – с теплом, словно нашкодившему котенку, выговаривала Горин.

– Я хочу верить в лучшее! – насупилась Илви.

Признаваться даже самой себе, что живешь в мире иллюзий, всегда больно. А если твою скорлупу пытаются расковырять снаружи, то мучения становятся просто невыносимыми.

– Ах, бедная моя девочка. Не переживай, мы все проходим через это. Кто-то раньше, кто-то позже. Знаешь, когда-то давно мне сказали, что моя жизнь будет в моих детях. Я не поверила. Но ты не переживай, придет время, и ты поймешь…