— Кто эти люди, адмирал?

— Гвардейцы наследного принца, ваше величество. Они выбраны народом.

— Скажите, адмирал, а есть у них особые обязанности?

— Да, ваше величество, — прозвучал ответ. — Их особая обязанность — отдать свою жизнь за юного принца, если потребуется!

— Хорошо! Отличная служба. Ну а если кто-то из этих десяти расстанется с жизнью?

— Ваше величество, если кто-то из них погибнет, есть десять тысяч желающих занять его место.

— Хорошо, очень хорошо! Хорошо, когда есть хоть один человек, готовый умереть, чтобы выполнить долг. Но десять тысяч?! Это же целый народ!

Когда король Руперт достиг площадки с флагштоком, на нем взвился штандарт короля Синегории. Руперт, выпрямившись во весь рост, вскинул руку. Пушка позади него дала залп; затем мгновенно откликнулись одно за другим остальные орудия. Вспышки залпов напоминали цепь зарниц. Стоял неумолчный грохот, но силу звука ослабляло расстояние. Впрочем, в полной тишине, царившей у нас, мы слышали, как звуки залпов будто бы перемещались, описывая окружность, и наконец воображаемая кривая, которая шла на север, замкнулась на юге. Последний орудийный залп прозвучал к югу от флагштока.

— Что это был за чудесный круг? — поинтересовался западный монарх у адмирала флота.

— Это, ваше величество, линия границ Синегории, вдоль которой у Руперта стоит десять тысяч пушек.

— А кто же стреляет из них? Похоже, здесь собралась вся армия Синегории.

— Женщины, ваше величество! Они несут на границе службу сегодня — для того чтобы их мужья могли собраться здесь.

Как раз в этот момент один из гвардейцев наследного принца поднес к борту королевского аэро что-то напоминавшее резиновый мяч на конце шнурка. Королева взяла «мяч» и протянула его ребенку, которого держала на руках. Тот схватил «мяч». Гвардеец отступил назад. Вероятно, стиснув «мяч», юный принц подал некий сигнал, потому что в ту же секунду загрохотала установленная на возвышении пушка с жерлом, что было направлено вертикально. Снаряд взлетел вверх на небывалую высоту. И разорвался с такой яркой вспышкой, что ее можно было видеть при свете дня, а красный дым после вспышки точно был виден с Калабрийских Апеннин в Италии.

Когда снаряд разорвался, королевский аэроплан вновь взлетел с площадки, вновь сделал «нырок» и понесся к Синему входу на такой скорости, что у смотревших на него дух захватывало.

Когда же он стал приближаться к нам — а вслед за ним летательная машина с гвардейцами наследного принца и еще несколько, — все горы, казалось, ожили. Отовсюду, со всех горных вершин, даже едва различимых вдали, взлетали аэропланы, и все их великое множество на чудовищной скорости неслось по следу, оставленному королевским аэро. Король обернулся к королеве Тьюте и, очевидно, сказал что-то, потому что она подала знак капитану гвардейцев наследного принца, управлявшего машиной. Он отклонился вправо и вместо того, чтобы проследовать над водным пространством между рядами военных кораблей, полетел высоко над крайним из них. Один из находившихся на борту аэро каждый раз, когда машина пролетала над очередным кораблем, что-то бросал вниз, неизменно умудряясь доставить свою «почту» прямо на капитанский мостик.