После завершения церемонии в церкви Святого Савы вновь составившаяся процессия направилась к замку Виссарион, который расположен на некотором расстоянии от церкви, на другом берегу живописного ручья, берега же его — внушительные высокие скалы. Король вел процессию, королева шла рядом с ним, держа его за руку… Замок Виссарион очень древен и удивительно красив. Позже я пошлю специальную статью с его описанием…
«Коронационная трапеза», как стояло в заглавии меню, состоялась в Большом зале — зале громадных размеров. Я вкладываю листок с меню, поскольку наши читатели, возможно, захотят узнать в подробностях о пиршестве такого рода в этой стране…
Банкет поражал одной вещью. Государственные сановники, будучи гостями короля и королевы, были угощаемы лично королем и королевой. Остальных гостей, включая прессу, обслуживали придворные дамы и кавалеры, но никак не слуги — их вообще не было видно.
Прозвучал только один тост — его произнес король, при этом все встали. «За Синегорию, и давайте все выполним свой долг перед страной, которую мы любим!» Прежде чем бокал короля был выпит, могучий королевский кинжал вновь сверкнул, выхваченный из ножен, и в тот же миг за каждым столиком, где сидели синегорцы, засверкала сталь — по обычаю обнажались кинжалы. Замечу, что кинжал — национальное оружие. Не знаю, берут ли синегорцы кинжал в постель, когда ложатся спать, но носят они его при себе повсюду. Выхваченный кинжал, кажется, подкрепляет любое действие, совершаемое обитателями этой страны…
Мы вновь взошли на военные корабли: это был громадный, обшитый сталью дредноут новейшего образца и бронированная яхта, совершенная во всех отношениях, кроме того, имевшая поразительную скорость. Король с королевой, члены Совета, высокое духовенство и высшие сановники отплыли на яхте, которую вел сам адмирал флота, человек выдающийся по своему внешнему облику. Остальные присутствовавшие на коронации плыли на броненосце. Он шел быстро, однако с яхтой не мог тягаться. Король и его свита, впрочем, дожидались нас на причале. Оттуда по новой канатной дороге мы все отправились в Плазак, к ратуше. Прибыв на место, мы составили процессию и двинулись к голой горе, возвышавшейся неподалеку. Король по-прежнему в древней бронзовой короне, возложенной на него архиепископом в церкви Святого Савы, королева, архиепископ, владыка и четверо архимандритов встали на вершине горы; король и королева, конечно же, впереди всех. Любезный молодой господин, который сопровождал меня с самого утра в тот день — подобным же образом позаботились о каждом госте, — объяснил мне, что национальной церемонией, в отличие от церковной, руководит владыка, официально представляющий мирян. Духовенству предложили встать на виду, просто из учтивости откликаясь на пожелания народа, который очень почитает духовных лиц.
Затем началась другая, неповторимая церемония, которой наверняка нашлось бы место и в наших западных странах. Везде, куда ни глянь, мы замечали стоявших группами мужчин в национальных костюмах и с непременными кинжалами. Впереди каждой такой группы стоял член Национального Совета, представлявший соответствующий район, — он был заметен благодаря костюму, полагавшемуся должностному лицу, и цепи. Так выглядели все семнадцать формирований. Однако численностью они различались: одни из них были значительно больше других, что можно было ожидать в столь гористой стране, как эта. Всего, как мне сказали, присутствовало свыше ста тысяч человек. Насколько я мог судить по своему опыту — а я давно привык наблюдать большие собрания людей, — эта цифра соответствовала истине. Я был немного удивлен, видя такое множество народа, ведь в географических справочниках население Синегории никогда не упоминается как значительное. И когда я поинтересовался, кто же сейчас охраняет государственные границы, получил такой ответ: