— Да вроде нормально. Не жалуется.

— А общается она там как? Она же языка не знает.

— На курсы записалась. Язык учит.

— Что, в таком возрасте?

— Учить язык можно в любом возрасте.

— И что, получается?

— Получается, а почему бы и нет. Да и в языке самое главное не теория, а практика.

Соседка осмотрела меня с ног до головы, и я почувствовала в ее взгляде неприязнь.

— И Галина такая же, что ли, ходит?

— Какая? — не поняла я вопрос.

— Расфуфыренная.

— Обыкновенная.

— Да ладно уж, обыкновенная. Она же со своей сестрой уехала.

— Ну да. Чтобы легче было привыкать к американской жизни. Они одного возраста. Быстрее адаптируются.

— И сестра, наверное, тоже расфуфыренная ходит…

— Тетя Маша, ну о чем вы говорите? Обыкновенная она у меня. Просто моя мама всегда за собой следила. Вот и весь секрет. Следить за собой можно как в России, так и в Америке.

— Следить, говоришь? — Презрение в глазах тети Маши сменилось ненавистью.

— Ну да. Каждая женщина просто обязана за собой следить.

— А нам некогда за собой следить, — злобно проговорила тетя Маша и посмотрела на мой «Мерседес». — Мы на таких роскошных машинах не ездим. У нас их просто нет!!!

— А при чем тут моя машина?

— Мы пенсию получаем, на нее и живем. А на пенсию много не разгуляешься. Мы себе лишний раз даже кусок мыла позволить не можем, не говоря о том, чтобы губы красить. Это вы там в своей Америке жиреете, и вам деньги девать некуда! Буржуи!

Услышав слова тети Маши, я чуть было не задохнулась от возмущения.

— Тетя Маша, да что ж вы такое говорите? Мы же с вами в одном дворе столько лет жили. Вы же с моей мамой на кухне столько вечеров за чашкой чая просидели… Мы же с вами соседи.

— Да какие мы с вами соседи?! — взорвалась тетя Маша. — Какие мы, к черту, соседи, если вы в Америке живете, а мы в России? Гусь свинье не товарищ. Вот езжай в свою Америку и там соседствуй.

— Тетя Маша, прекратите. Не знаю, за что вы на нас с мамой злитесь, мы вам ничего плохого не сделали. Кстати, как наша квартира? Кто в ней сейчас живет?

— Нормальные люди, — сквозь зубы процедила моя бывшая соседка.

— Кто они?

— Я же сказала, что они нормальные люди. Ваша квартира сгорела. Фирма, которая у вас ее купила, очень долгое время не могла ее продать. После погорельцев не каждый в квартиру полезет и будет ремонт делать. В это нужно большие деньги вкладывать, а они не у каждого есть. Так что я уже сказала, что заехали нормальные люди, с горем пополам сделали ремонт и нормально живут.

— Тетя Маша, вы так подчеркиваете слово «нормальные», будто мы с мамой ненормальные.

— Вы?! — Женщина смерила меня взглядом с головы до ног.

— Нуда, мы.

— Вы, конечно же, ненормальные.

— Почему?

— Потому что вы Родину продали, — ни на минуту не задумываясь, выдала на-гора женщина.

— Что?!

— Что слышала.

— Это кто Родину-то продал?

— Вы!

— Мы ничего не продавали. Мы просто переехали в другую страну.

— Предатели! — презрительно закричала женщина:

— Поэтому и квартира ваша сгорела.

— Почему она сгорела-то?

— Потому что у вас душа черная. Нельзя предавать то, где ты родился.

— Тетя Маша…

Но тетя Маша меня уже давно не слушала и направилась в сторону магазина с одним-единственным словом «предатели». Я смотрела ей вслед и вытирала накатившиеся на глаза слезы. Я вдруг ощутила себя Майклом, который приехал в Россию и решил с радостью встретить старых знакомых, которых не видел долгое время. Я знала, что не все в моем доме отнесутся ко мне подобным образом, что есть люди, которые пусть не обрадуются, но хотя бы сделают вид, что действительно рады тому, что я смогла чего-то добиться и зажить той жизнью, о которой мечтала. Я знала, что меня никогда не поймут люди старшего поколения, но в глубине души я испытывала настоящую боль. Сев в машину, я посмотрела на Сэма, достала платок и вытерла слезы.