Ланкау глотнул из огромной бутылки.

— Может, я даже его самого знаю. Да, если задуматься, я его очень даже хорошо знаю!

Он сделал еще один глоток.

— А-а-ах! — произнес он, выдыхая. — Мы скажем, что ты со мной выпивал, а вот для заплывов ты годишься хуже, чем я.

Он ржал так, что трясся живот.

Брайан заметил, что уже не обращает внимания на происходящее вокруг.

Выговорившись, Ланкау подтолкнул Брайана вперед — так, чтобы над краем бассейна свисала верхняя часть туловища. Снова потянул ему голову назад и заставил сделать большой глоток:

— Выпей, друг мой. Тебе же так легче будет.

Водка согрела его губы. Бутылка свою задачу выполнила и скоро опустеет. От нежных зеленых отражений вода внизу казалась почти красивой. Он едва обратил внимание на то, что Ланкау опустил его голову под воду. Она холодно и мягко его окутала, как прохладная подушка, когда у тебя жар. За секунду до того, как он уже хотел сдаться и впустить в легкие воду, его вновь вытащили.

Когда окунули еще два раза, Брайану стало все равно, что с ним происходит. Алкоголь свое благое дело сделал.

— Не слышу, чтобы ты жаловался.

Кислое дыхание Ланкау было совсем близко. С Брайана лилась вода.

— С тобой все нормально, козел? Или слишком много выпил? Хочешь меня удовольствия лишить?

Ланкау затряс его голову вперед-назад. У Брайана зарябило в глазах.

Ланкау оттолкнул его от себя скорее с усердием, чем с раздражением:

— Боюсь, процедуру придется повторить. Хочу, чтобы ты молил о пощаде!

Его взгляд просверлил дымку, застилавшую глаза Брайана.

— Увидишь, как твою женщину раздавит пресс для винограда. И на Петру посмотришь. Мы с нее начнем — она уже там лежит. Успеешь прийти в себя и чуть протрезветь, когда придет очередь твоей жены. Щелкну рубильник в подсобке — и вуаля. Готово! Вот что бывает, когда мне дорогу переходят. Может, это тебя проймет.

Выпятив нижнюю губу, он опрокинул бутылку.

— Жаль Штиха с Крёнером — вот бы мне до тебя раньше добраться. Ну и что! Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Фыркнув, Ланкау снова сделал глоток. Волосы у него растрепались, вся верхняя часть тела пропиталась хлорированной водой. С трудом встав, он наклонился к Брайану:

— Бери тут, Герхарт! В сарай его понесем!

Когда Ланкау схватил свою жертву, почти потерявшую сознание, он заметил, как на террасе мелькнула чья-то тень. А затем почувствовал болезненный толчок — ноги подкосились, и он перелетел через край бассейна.

— Черт бы тебя побрал, Герхарт, придурок ты бестолковый! Ты за это получишь! — вздыхал Ланкау, хватаясь за лестницу; с него лилась вода.

Лишь когда он с неприкрытым раздражением отжал воду, он сообразил, что произошло. Просто смехотворная ошибка. Герхарт услышал, что он собирается сделать с Петрой. В ту же секунду он вспомнил про пистолет, оставленный на столе, но было уже поздно. За спиной его жертвы — тот опустился на колени и едва осознавал, что происходит, — словно соляной столп, стоял Герхарт Пойкерт и направлял на него пистолет.

— Что такое, Герхарт? — спросил Ланкау, примирительно разводя руками. — Мы больше не друзья?