Он слушал очень внимательно. Даже к чаю не притронулся, напряженно анализируя все, что я ему сказала.

– Вот это история… – хмуро протянул Паша, напряженным взглядом изучая пространство. – Так вот почему ты оказалась в гостинице.

Я опустила глаза и кивнула. Брат шумно вздохнул и наводящим тоном поинтересовался:

– Ты хочешь услышать мое мнение?

Это было предложением, от которого я могла легко отказаться. Он как будто предупреждал, что будет честен со мной. Но я нуждалась в чужом мнении. Оно мне было просто жизненной необходимо! Поэтому я посмотрела Паше в глаза и снова кивнула.

– Это было неизбежно, Ник, – сказал он свою правду. – И ты это знала. Рано или поздно все раскрылось бы, так что может даже лучше, что вы еще не успели зайти далеко. Слишком далеко, – поправил он многозначительно. – Я понимаю, ты хотела как лучше, но принимая участие в семейных разборках, нужно помнить, что ты чужая. Родственные связи всегда важнее в подобном менталитете.

Я вздохнула и отпила чай, чтобы сглотнуть подкативший комок в горле.

– Что касается твоей подруги – она, конечно, помогла тебе, но, судя по тому, что я услышал, действовала исключительно в своих интересах. И даже если бы ты рассказала ей правду о связи с этим…

– Темурезом.

– Да. Даже если бы ты рассказала, она бы не поняла, поверь, и жить с ней под одной крышей стало бы очень трудно. Или же она бы попросила тебя продолжать ее прикрывать и дальше, считая свои отношения важнее, чем ваши и искренне полагая, что братец скоро с тобой наиграется.

– Но он не играл!.. – возразила я горячо. – Все изменилось и… Это ведь я попросила его не рассказывать ничего сестре!

Паша снисходительно скривил губы и уставился на меня в упор.

– Он – подонок, Ника. Сноб и заносчивый тип, который воспользовался твоей неопытностью, а потом попытался склеить из этого отношения. Даже если бы у вас и вышло что-то, эти отношения далеко бы не зашли.

Я нервно выдохнула, внутренне сопротивляясь услышанному, и упрямо ища аргументы против его выводов.

– Почему ты так уверен?..

– Его поступки говорят об этом, – безапелляционно заявил Паша. – Подумай, Ника – он готов глотку перегрызть за честь своей сестры, а как он отнесся к твоей чести? Лично мне очевидно, что для чего-то серьезного он будет искать себе именно такую как его сестра.

Сердце будто лезвием ножа полоснуло, и слезы набежали на глаза. Паша говорил то, что я не хотела признавать, то, что я упрямо игнорировала, когда еще жила в его доме, но как же было больно это слышать... Так мерзко сразу себя ощутила и унизительно.

– Не плачь, малышка. – Брат сорвался с места, стоило слезинке скатиться по моей щеке. Приобняв меня за плечи, он сел рядом на корточки и сконфуженно взял меня за руку. – Ни один мужчина не стоит твоих слез, слышишь? Ты добрая, красивая девчонка, просто в людях плохо разбираешься… Но ты не должна себя винить за это. И не должна жалеть о прошлом, ведь ты поступала так, как чувствовала!

Я перестала всхлипывать и растерянно уставилась на Пашу.

– Все будет хорошо, – пообещал он серьезно, ласково убрав волосы с моего лица. – Все мы ошибаемся и получаем опыт. Нужно просто вынести урок и двигаться дальше! К тому же теперь у тебя есть тот, кто перегрызет глотку за твою честь.