– Я, Юрай, всю сволочь в своей жизни победил.

– Ты что имеешь в виду? – спросил Юрай.

– Сволочь, – ответил Валдай.

– Извини и не обижайся. Но не Риту же ты имеешь в виду?

– Почему не ее? И ее тоже. Она умерла правильно, Юрай. Я этого хотел.

– Мало ли что я хочу?

– Надо хотеть сильно, Юрай. Очень…

– Тогда ты убийца, Валдай.

– Нет. Я ее и пальцем не тронул.

– Ты ее видел в поезде?

– Нет, – ответил Валдай. – Нет и нет. Другого ответа не будет.

– Значит, видел…

– Нет… Я просто гулял. В Харькове я всегда гуляю.

– Что-то здесь не так, – сказал Юрай.

– Все так… А насчет черненькой… Был амбал, и был конверт.

– Знаешь, кто этот амбал? Аленин муж… Он лежит сейчас в больнице.

Валдай присвистнул.

– Аленин? Тогда, пожалуй, я ничего не видел. Точно не видел. Я был выпивши. Я в Харькове всегда бываю выпивши.

– Валдай! Опомнись! Две же смерти!

– Одна, – ответил он, – потому что другая правильная. А Алена хорошая баба. Она мне дороже той, черноголовой. Поэтому забудь. Я, Юрай, в Харькове гулял пьяный… Могу предъявить попутчиков. – И тут он заорал: – Так ты приехал вынюхивать? Так ты кто у них? Доброволец сыска?

Пришлось поклясться, что он у них никто. Просто, мол, зашел разговор.

– А дом у тебя, Валдай, игрушечка. Рукастый ты мужик, Валдай! Талант! Таким бы, как ты, да волю!

Валдай кивал головой. И от слова «талант» не засмущался. Валдай себя ценил и уважал. И он видел в поезде Риту, видел! Но к смерти ее он не мог иметь отношения.

Рита умерла через несколько часов после Харькова. Юрай внимательно посмотрел на Валдая.

Валдай выдержал взгляд, не сморгнул.

Прояви милиция хоть малую толику интереса… Поверни она хотя бы лицо навстречу… Юрай рассказал бы о разговоре с Валдаем. И пусть он потом отказывается. Пусть! Есть же в конце концов возможности проверить сказанные слова. Не трепло Валдай, и если видел конверт, значит, он был.

Но интереса у милиции не было.

Было совсем другое.

В горловской газете появилась статья, где черным по белому несчастный шофер-первогодок, тихо сходящий с ума, обвинялся чуть ли не в склонности к массовым убийствам.

Парня чернили, как хотели. В том раже, в каком была написана сама статья, было намного больше чувств, чем требовало дорожно-транспортное происшествие.

«Они что там – спятили?» – подумал Юрай и помчался в редакцию. Автор статьи тоже был первогодком журналистики и ходил в этот день в именинниках. От сильных переживаний у него запотевали очки, и он протирал их широким, каким-то расплющенным большим пальцем. Юрай сунул ему свое удостоверение, которое осталось у него от какого-то съезда. Главным в нем были красивые желтые буквы на коричневом фоне: «Пресса».

Чистосердечные пошли люди. Парень сказал, что такое было задание. Что вокруг милиции разговоры – делом не занимается, и надо показать дело.

– Какое ж это дело! – воскликнул Юрай.

– Не знаю, – пожал плечами парень. – Факт-то сильный. Ехала ведь куча детей. Калеками остались.

– Не остались, – ответил Юрай. – А тебе бы морду за эту статью набить было бы как раз по минимуму.

Юрай сунулся в милицию. На каком основании задаете вы свои вопросы?.. Свои глупые вопросы?.. Тут же вынырнул некто из-под руки и сказал, как плюнул: