– Большая честь для меня обучать малышку японскому, – ответил с поклоном Кис-Ки-Сэй.
– А я умею считать до ста, – хвастливо воскликнул Весельчак, опасливо поглядывая на других. Как бы не расхватали учительские должности, оставив его не у дел!
– Ну вот, учителя японского и математики нашлись, – согласилась Джен. – Кто научит ребенка читать?
На палубе царило молчание. Пираты пристально разглядывали ванты, паруса и водную гладь. С некоторыми случились припадки чесотки и приступы кашля.
– Та-а-ак… – задумчиво произнесла Дженифыр. – Задам вопрос по-другому: кто из вас умеет читать?
Единственная поднятая лапа принадлежала Архивариусу.
– Прекрасно! – выдохнула Джен. – Архивариус, ты будешь обучать грамоте этого ребенка и всю команду.
Наверное, этого могло быть вполне достаточно для начала, но со всех сторон посыпались вопросы:
– А как же уроки самообороны?.. И морских примет?.. Чтение карт и навигация?.. Навыки рыбной ловли?..
«Дети должны получать всестороннее развитие», – вспомнила Дженифыр слова тетушки Кэтрин. Если бы речь шла о бесполезных танцах или уроках хороших манер, Джен и ухом бы не повела. Но ведь пираты предлагали совсем другое!
– Хорошо, включаю все предметы в обязательную программу!
Глава шестая
Вежливый самурай
Зависть, страшная зависть к Уте-Путе съедала пирата по прозвищу Скелет.
– А я, может, тоже хочу знать японский! – заявлял он, вцепившись в дверь корабельного камбуза.
– Изучение японского языка, так же как и других искусств, – наставительно промурлыкал в ответ Кис-Ки-Сэй, – требует внимания, сосредоточенности и контакта ученика с наставником. Ты же, любезный друг, станешь отвлекаться на еду и чудесные запахи.
И правда, запахи во владениях Кис-Ки-Сэя – жареная рыбка, приправы и специи – сводили Скелета с ума.
– Я стану лучшим учеником! Такие иероглифы нарисую! Буду тарелки мыть, читая хирагану!.. Впусти меня, Кис-Ки-Сэй-сан!..
Но кок «Ночного кошмара» невозмутимо закрыл перед Скелетом дверь, оставив пирата сверлить ее долгим голодным взглядом.
– Итак, маленькая барышня, коннити ва, – Кис-Ки-Сэй поклонился Уте-Путе. – Коннити ва означает «добрый день». Кис-Ки-Сэй будет приветствовать тебя «Коннити ва, Утя-тян». Потому что ты – девочка. Ты можешь здороваться со мной «Коннити ва, сэнсэй». Потому что Кис-Ки-Сэй – твой учитель.
Утя понимающе закивала:
– У-тян! Ки-сэй! Конисива!
– О! Крошка Утя-тян покорила сердце учителя своими способностями! – японец-кок просиял. – За это я подарю ей миску вкусного молока. Ты можешь сказать «оригато», что означает «спасибо». Вежливость в японском языке – самое главное.
В первое же занятие, то ли благодаря своим способностям, то ли наполняемой молоком миске, Утя-Путя освоила первые строки хираганы – японского алфавита, которые читала нараспев:
– А-и-у-э-о… Ка-ки-ку-кэ-ко… Са-си-су-сэ-со… Та-ти-ту-тэ-то…
А еще – научилась писать свое имя: У-тян.
Урок каллиграфии был в самом разгаре, когда в дверь постучали.
– Дорогой Скелет! – продолжая следить за крохой, ответил кок. – Не терзай свои лапы! Пока песок в стеклянном сосуде не сделает дважды свой круг, я не примусь за создание обеда.