– Я никогда не заставлял тебя делать что-либо, Хару, и ты никогда ничего не навязывал мне. Это не про нас. С чего бы нам вдруг теперь начать делать это друг с другом?

Харука вздыхает.

– Я… я не знаю.

– Я хочу сказать, что я рад… этому, – продолжает Нино. – И мне интересно исследовать то, что произошло между нами. Такое ощущение, что энергия наших сущностей слилась воедино, возможно, мы разделяем наши врожденные ауры. Два тела, одна сущность. Мы должны разобраться в этом. Мы могли бы быть как Чудо-близнецы или что-то в этом роде.

– Что? – Харука нахмурился.

Нино недоверчиво качает головой.

– Как так получилось, что ты знаешь древние языки и можешь пересказать греческую философию, но у тебя просто огромное слепое пятно по отношению к поп-культуре?

– Это неправда. – Харука поднимает подбородок. – Я знаю музыку, особенно модальную, бибоп и свободный джаз.

– Да? – Глаза Нино сузились в вызове. – А кроме этого? Джимми Хендрикс, Фредди Меркьюри, Принс и Дэвид Боуи?

– Да. – Харука задирает нос, возмущаясь.

– Бруно Марс? Гага?

– На каком… языке ты говоришь?

– А как же телешоу, аниме и фильмы? – давит Нино. – Стартрек, Доктор Кто… Ковбой Бибоп-Амели, Убить Билла, Унесенные призраками?

Сложив руки, Харука садится обратно.

– Ты придумал все эти названия.

– Господи, Хару, – смеется Нино. – Это не так.

– Я не смотрю телевизор или кино, потому что это раздражает мои глаза. Мы уже говорили об этом. Свет смартфона, который ты мне купил, тоже. Я так рад, что ты здесь и мне больше не нужно им пользоваться.

Харука переводит взгляд с Нино. Когда его товарищ замолкает, он снова смотрит в его сторону. Тот улыбается. Неожиданным движением он плавно наклоняется к Харуке и украдкой целует его в нос, заставляя вампира вздрогнуть.

– Я тоже рад, что я здесь, – говорит Нино. – Я люблю тебя, Хару.

Харука улыбается, чувствуя тепло в груди.

– Я люблю тебя. Пожалуйста, не настаивай, чтобы я смотрел странные вещи.

Нино пожимает плечами.

– Это твое упущение.

В дверь спальни постучали. Харука зовет, и Асао заглядывает внутрь. Он хмурится.

– Я не собираюсь спрашивать, почему ваша спальня выглядит так, как выглядит. Какова бы ни была причина, надеюсь, мы не введем это в привычку?

Нино отворачивается, смеясь. Харука выпрямляется у изголовья.

– Я прошу прощения, Асао. Нет, это не войдет в привычку. По крайней мере, я так не думаю.

Асао качает головой, прежде чем позвать:

– Нино.

Нино поднимает подбородок в сторону слуги. Лицо Асао смягчается, его выражение становится теплым и добрым.

– Добро пожаловать в семью.

– Спасибо, Асао. – Нино улыбается.

Асао входит в комнату.

– Нам нужно многое обсудить. Обстановка, официальные объявления, объединение народов. Нам нужно подумать о том, чтобы нанять больше работников для дома.

– Согласен, – говорит Харука. – У них впереди много работы.

Его разум крутится вокруг новых обстоятельств. Мало-помалу все уже не кажется таким пугающим, как час назад.

Асао продолжает:

– Кроме того, ты не видел утренних газет, но, судя по всему, Ладислао больше нет. Пуф. Исчез бесследно.

Харука отступает назад, его грудь напрягается. На лице Нино тоже появляется выражение паники. Неужели исчезновение снова повторилось? А как же тот чистокровный, которого он почувствовал в лесу? Он тоже как-то причастен к этому? Загадка Исчезновения заключается в том, что чистокровные вампиры не должны были просто исчезнуть. Врожденная сила их ауры всегда делает их заметными для кого-то, где-то – особенно если они спариваются.