Его Мерлин произнёс на Авалоне, когда двенадцатилетним подростком рассердился на них с Агатой.

«Если бы я мог видеть будущее, то, наверно уж, не сидел бы здесь, став на десятки лет моложе, чем нужно, не выслушивал бы ваши идиотские вопросы, а грелся бы себе на солнышке где-нибудь на пляже в Сансаре. Да, в Сансаре. На солнышке. Именно так я представляю своё будущее».

Тедрос посмотрел на картину, на застывшие пурпурные волны.

Там, где кончается время.

У Тедроса похолодело под сердцем.

– Тедрос?

Он обернулся.

Агата.

Она была в своём свадебном платье, рядом с нею стояли Софи и Хорт. Лица у них были бледными, глаза прикованы к тому, что держала в своих руках Агата.

Это была шляпа Мерлина.

Синий бархат шляпы выцветал прямо на глазах, разъезжались истлевшие нитки на швах. Шляпа волшебным образом стремительно старела.

Затем выдохнула из себя вместе с облачком пыли:

– Долг обязывает…

Но Тедрос уже бежал со всех ног, а следом за ним и все остальные.

К тому времени, когда они прибыли, его волосы начали седеть, первые морщины избороздили бывшее ещё совсем недавно юным и гладким лицо.

Он лежал на боку на кушетке, старый бархатный плащ раскинулся вокруг него словно лиловое море, разожжённый в камине огонь отбрасывал световые блики на изразцы с изображением королей и русалок.

Они собрались вокруг него, и Тедрос опустился на колени.

– Мальчик мой, – сказал Мерлин.

– М, что происходит? Остановись!.. Ты должен остановиться, – принялся умолять Тедрос, наблюдая за стремительно стареющим магом. Вот ему сорок… сорок пять… пятьдесят… Щеки бледнеют, появляются складки на лбу, мешки под глазами. – Прошу тебя, Мерлин.

– Вторая молодость бесплатно никому не даётся, Тедрос, – прошептал волшебник. – В своё время этот урок крепко запомнили король и королева из Борна Корик. Хотели всегда оставаться молодыми, а оказалось, что они брали время в долг у самих себя. Вот и я тоже. Прожил лишних девятнадцать лет за девятнадцать дней. А это больше, чем мне оставалось, когда всё это началось. И вот теперь Отец Время пришёл получить должок.

– Но наверняка есть способ как-то противостоять этому! – воскликнула Агата. – Что-то такое сделать… Я думаю, что если захотеть…

– Всё, чего я хочу, это быть сейчас с вами, – сказал волшебник. Его волосы стремительно становились белыми как снег. Он посмотрел на Тедроса в его парадном костюме, на Агату в подвенечном платье, на Софи со смазанной на губах помадой, на Хорта с растрёпанными волосами. – Вас всех впереди ждут великие дела. И как же много любви между вами!

Его плечи ссутулились, на руках появились старческие пигментные пятна.

Шестьдесят. Семьдесят. Семьдесят пять лет.

– Останься со мной, Мерлин, – сквозь слёзы попросил Тедрос. – Мы можем ещё долго быть вместе… Сможем весь мир увидеть…

Глаза Мерлина помутнели за круглыми стёклами его очков.

– Для меня весь мир был заключён в тебе, мой мальчик. Теперь пришла пора отправиться туда, где кончается время. Пересечь грань, за которой настаёт вечная тишина… – речь волшебника становилась всё более медленной и невнятной. – Повтори мне… Повтори мне то, что ты сказал Леди Озера… Что ты сказал, после чего она отдала тебе своё желание волшебника?