Там было на что взглянуть. Две огромные теплицы, оборудованные по последнему слову техники. Возделанные поля, цветущие луга для выпаса, окруженные аккуратными изгородями. Сараи, хлева, курятник, рядом огражденный искусственный прудик для гусей и уток. Далеко на отшибе три улья. И природа… невероятная летняя природа с ее ароматами и яркими красками. Мы налили себе еще по пиву, неспешно выпили у врытого в землю крепкого стола, здесь же нацедили еще по одной кружке, и встрепенувшийся Федор повел меня по узкой натоптанной тропке к кромке леса. Я удивился, но последовал за ним. Все стало ясно через пару минут, когда он обронил, что покажет мне то место, куда они с женой попали при первом их появлении в этих краях. Именно там они и влюбились в это место, именно там и решили осесть здесь навсегда. Как решили — так и сделали…
Мерно шагая, истинный фермер с широкими плечами, крепкими руками и упрямой наклоненной вперед головой, он вел меня за собой и рассказывал о тех временах, когда они только начинали и здесь было далеко не так все безоблачно и ладно, как сейчас. Им пришлось хлебнуть немало лиха. Ему и жене. У них тогда уже было двое детей, но они были слишком малы, чтобы помогать. В общем… бед хватало, но кое-как они справились. Заморозки, нашествие волков, затем сунулись беглые уголовники, медведь шатун, падеж скота, снова уже совсем убийственные заморозки, выламывающая кости тяжкая работа… но они справились.
Пока он рассказывал, мы прошли насквозь узкий ельник и оказались у подножия невысокой сопки, по чьему склону тянулась все та же одинокая узкая тропинка. Не просто тропинка — она была обрамлена выложенными камнями, по ее бокам росли кусты лесного шиповника, покачивали бутонами красивые цветы. Не тропинка, а прямо восхождение в райские небеса. Указав на сопку, хозяин пояснил, отводя меня чуть в сторону, где слышалось журчание воды — много лет назад они с женой поднялись к вершине, глянули оттуда по сторонам… и их проняло до самых костей. Так они влюбились в это место. И немудрено — тут есть во что влюбиться.
Федор, ведя меня за собой, небрежно зачерпнул берестяным ведерком воды из крохотного бочажка меж елей и пошел вверх, легко ступая крепкими ногами по склону. Удивительной крепости и выносливости человек. Я, чуть сбив дыхание, старался не отстать и внимательно слушал.
Когда уже все устоялось и окончательно наладилось, случилось самая страшная беда — ушла жена.
Сказав это, Федор извиняющее улыбнулся и пояснил, что рассказывает это, чтобы я понял — беды надо ждать и изнутри, если я решу последовать его примеру. Без крепкой семьи здесь делать нечего. И ключевое слово — крепкой.
Анфиса, его ненаглядная женушка, все начала именно здесь — на этой самой сопке, где когда-то все начиналось. Не став в тысячный раз любоваться красотами ставшей родной земли, она… — здесь помрачневший Федор махом допил пиво, достал из внутреннего кармана небольшую плоскую бутылочку коньяка и только налив себе алкоголя покрепче, продолжил, одновременно делая первый обжигающий глоток — Анфиса высказала ему все в тот день. Да… оказалось, что все эти годы не были столь радостными для нее, как он считал. Безрадостная жизнь на отшибе, где реально не с кем поговорить, некуда сходить, где до ближайшего магазина ехать и ехать на машине, а зимой и вовсе не пробьешься сквозь снега. Жизнь, где нет речи даже о роддоме, где дети бывают в больницах лишь наскоками, при экстренных случаях, а заодно получая прививки. Что она не хотела посвящать всю жизнь этой долбанной глуши, которая сожрала ее молодость и красоту. Да… она высказала в тот день и час очень многое, глубоко ранив Федора в самое сердце.