На улице смеркалось. Вскоре холод дал о себе знать, разведчики заерзали, стали собирать сено для лежанок. «Это не сено, а кирпичи какие-то», — жаловался Данилов. «Эй, Карабаш, отломи мне кусочек сена», — хихикал Латкин. Ночь обещала быть непростой, но к холоду разведчики давно уже привыкли. Поступило предложение развести костер в яме. Никита отверг идею — пользы немного, а дыма напустим, но курить разрешил. Разведчики дымили, наслаждаясь покоем. Только Иванченко, бросивший курить, нервничал, испытывая по этому поводу серьезный дискомфорт. За его реакцией исподтишка наблюдали, давились смехом. Он не выдержал, стал рыться в мешке, извлек банку с сардинами, открыл ножом. С ножа и ел, стреляя глазами по сторонам. Опустошил одну банку, потянулся за другой…
— Поделишься? — спросил Данилов. — Куда тебе столько? Завтра у наших будем, накормят… Или не будем… в другое место попадем, где тоже еда не нужна…
Иванченко надулся, выставил из вещмешка несколько банок, которые мгновенно разошлись по кругу. Перед сном опять покурили и начали обустраиваться на новом месте, нагребая на себя солому.
Надувшиеся Данилов с Камбаровым припали к щелям в стенах — первыми заступили на пост.
Дед Мороз этой ночью действительно порадовал — снегопад был обильный и продолжительный. Он замел следы, навалил сугробы. Мечников проснулся посреди ночи, машинально нащупал под рукой затворную раму «шмайссера» — это оружие было предпочтительнее финского «Суоми». От земли тянуло холодом, легкий морозец расползался по членам, но пока это можно было терпеть. Он выбрался из-под залежей соломы, и, подойдя к двери, попытался ее приоткрыть. Она подалась на пару сантиметров и уперлась в новоявленный сугроб. Никита присел на корточки, припал к щели. Снег падал густой, тяжелыми хлопьями, а в округе царила какая-то торжественная тишина — ее нарушал лишь дружный храп разведчиков. Он выкурил папиросу, выпуская дым в щель, а потом вернулся на свое место и стал заворачиваться в «одеяло», предчувствуя долгий и бессмысленный процесс засыпания. Но уснул почти мгновенно — провалился в густую синь, наполненную миллиардом искрящихся снежинок…
Глава 7
Пробуждение было быстрым и энергичным. Уже светало, бледный свет просачивался внутрь строения. Возбужденный Максимов тряс разведчиков, шипел: быстро поднимайтесь, кто-то едет! Бойцы повскакали с лежанок, прогоняя остатки блаженных сновидений. Послышался гул двигателей, который все больше нарастал, и пришло удручающее понимание, что колонна техники никак не пройдет мимо деревни. Она уже здесь!
— Может, наши? — без особой надежды спросил Александров.
— Может, и наши, — согласился взводный, усмиряя колотун в груди. — Но, судя по звуку моторов, ни хрена они не наши.
Разведчики припали к щелям в стене, вразнобой передернули затворы. Первая мысль была — бежать через дыру в лес, тогда хоть кто-то выживет. Но быстро такую ораву не выпустишь, чужаки уже въезжали в деревню, овин под углом, наискосок к лесу, сразу заметят, и тогда все пропало. Деревню огибали два танка — «Викерс» и «Renault FT» времен Первой мировой войны — пусть и древний, но имеющий башню кругового вращения и 37-мм нарезную пушку. И вряд ли экипажи в них незрячие. «Нет, — остановил себя Никита, — надо сохранять спокойствие, наблюдать, действовать по обстановке…»