Вот краткое изложение его аргументов.

В высоких широтах Арктики магнитные компасы не работают, а стрелка обычных в такую погоду выплясывает, показывая то ли цены на картошку в Брянске, то ли температуру воздуха в Парагвае. Так что Левченко должен был вести самолет по солнечному указателю, позволяющему выдерживать курс по меридиану. Когда самолет оказался в облачности, снизившись поневоле, указатель, естественно, работать перестал. Оставался единственный прибор – полугирокомпас, опять-таки показывающий курс по меридиану. Однако есть у него одна особенность: из-за вращения Земли он каждый час делает ошибку в 15 градусов. На гироскоп действуют и вращение винтов (ошибка еще на 11 градусов), и крен вправо из-за отключенного мотора (еще 15 градусов), и так называемое магнитное склонение. В сумме, полагал Аккуратов, это и могло дать отклонение на 79 градусов.

Есть еще любопытная информация, дополняющая Аккуратова…

Постоянную связь с «Н-209» поддерживал Ф. М. Пилясов, начальник радиостанции в Якутске, принявший почти все официально признанные телеграммы Леваневского. Но была еще последняя, из «непризнанных», принятая вечером тринадцатого. «Правый крайний вышел из строя… иду на двух… пришлось снизиться… впереди вижу ледяные горы…»

Сторонники «якутского следа» полагают, что «ледяные горы» – это покрытые снегом отроги Верхоянского хребта. Как бы там ни было, вот вам исторический факт: в ноябре 1981 года Аккуратов со своими материалами обратился к одному из академиков с просьбой организовать на Себен-Кюель квалифицированную научную экспедицию. Его поддержали несколько полярных летчиков, тоже не мальчишки, а люди с серьезными заслугами и опытом – я же говорю, среди коллег Аккуратов пользовался непререкаемым авторитетом, и его версию они принимали всерьез. Академик обещал поддержку, но вскоре умер. Очень похоже, что именно позиция Аккуратова и его расчеты и привели к тому, что экспедицию 1982 года помог организовать Уфимский авиационный институт – там прекрасно знали, кто такой Аккуратов, фигура…

Итак? Итак, тайна остается тайной. Экспедиция 1982 года располагала кое-какой аппаратурой, отметившей на дне озера электромагнитные всплески, которые могли дать и массы металла. Но с тех пор на озере так и не появились люди с более совершенными приборами, позволившими бы со стопроцентной точностью определить, лежит на дне самолет или нет. Не таких уж и больших денег это стоило бы. Как гласит народная прибаутка, пропиваем больше.

А ведь в августе этого года исполняется ровно восемьдесят лет с тех пор, как исчез «Н-209». Авиаторы могли бы что-то и предпринять.

Ведь это Леваневский. Ведь это Аккуратов. Это наша история, в которой не должно быть нерешенных загадок, если есть возможность попытаться их решить…

Ведь пропиваем больше, господа мои!

История, которую я сейчас расскажу, не содержит абсолютно никаких тайн и загадок. Она просто прочно забыта – не такой уж редкий случай в наши беспамятные времена. А ведь речь пойдет не просто об очередном эпизоде боевой славы, коих предостаточно. Это единственный случай, когда во время Великой Отечественной самые настоящие бои с немцами состоялись в Сибири. Если точнее, в Красноярском крае. Настоящие бои – с артиллерийским огнем, убитыми, ранеными, пленными, с настоящими героями. И без единого труса или слабодушного.