Стоя в аккурат сзади Лизы, Мудрецкий поворотил глаза в сторону. Не очень-то скромно любоваться такими здоровыми полушариями, возникшими прямо около его носа.
- Ничего с ним не будет. - Холодец подошел и смотрел на лежащего в траве солдата. Потом перевел взгляд на Забейко. - Что, нажрались?
Поняв вопрос не прямо, а косвенно, и перепугавшись не на шутку, дед сдал себя и товарища с потрохами:
- Самогон пили, товарищ майор, виноваты немножко. Плохой продукт, видать.
- Та-а-ак! - ревел тупой начальник штаба, гоняя кадык туда-сюда. - Вы двое пойдете под суд и на губу. Снимаете ремни со штык-ножами.
Возникла проблема. Надо было ехать на стройплощадку и одновременно с этим отвозить этих проблевавшихся пьяниц в изолятор с решетками на окнах. Мудрецкий один не мог конвоировать солдат, а Холодец не хотел в одиночку с медсестрой ехать на стройку. Все-таки среди ночи двум мужикам как-то сподручнее. Не то чтобы он боялся, просто, навидавшись по службе всякого, предполагал, что ему все-таки могут оказать сопротивление, а один он не справится.
Ведь этим придуркам светит дисбат за такие дела, а покрывать наркотов майор не собирался. По той простой причине, что обиженная ударом по голове Лизочка обязательно растрезвонит о случившемся, а заткнуть ей рот просто не представляется возможным.
Придется организовывать показательный процесс и марать и без того запятнанную честь батальона. Посчитав, что медсестра будет обузой на обратном пути в часть, Холодец высадил ее из машины и сказал, что они с Мудрецким вернутся через пятнадцать минут. Действительно, до территории части было рукой подать.
Нехотя медсестра согласилась остаться и подождать. Скрутив руки солдат ремнями, Холодец засунул в машину арестованных, вытер носовым платком блевотину с переднего сиденья. Мудрецкий также все протер и после этого опустился на свое место. В кабине воняло. Пришлось открыть окна, благодаря чему стало намного свежее, тем более что ехали быстро.
Оставшаяся в одиночестве Елизавета Дмитриевна глядела на стоящие невдалеке дома и жалела, что ни в одном из них пока еще не зажегся свет. Будучи облаченной в один только халатик, который теперь был еще и облеван безответственными солдатами, которые могут напиваться в патруле, хотя сами призваны ловить пьяных, толстопопая Лиза стала сразу объектом внимания сотен комаров, которые были не прочь перекусить полными белыми ляжками. Набрасываясь на нее целыми тучами, злостные насекомые заставили пышную девушку постоянно перемещаться по местности. Она егозила из стороны в сторону, насрывала веточек и постоянно обмахивала себя. Но ничего не помогало. Видать, сладкое тело так манило к себе комарих, что они были готовы расставаться с жизнью, лишь бы только напиться медицинской крови.
Когда Холодец и Мудрецкий вернулись, они нашли медсестру в истеричном состоянии. Ее зажрали. Всю. Лицо, руки и ноги были покрыты сплошным слоем укусов. Она села в машину, не в силах даже чесаться.
- Ну вот, сдал голубчиков, - улыбался Холодец, с некоторой озабоченностью поглядывая на медсестру. - Что это с вами?