Вот и так довелось…
В начале улицы раздался глухой рокот грузового дизеля большого объема. Бронетранспортер.
– Помоги мне… – ему уже нечего было терять, он чувствовал, что с той стороны двери живое существо, – помоги…
Когда фара-искатель с бронетранспортера осветила проулок, дверь внезапно открылась, и он полетел на землю, сильно ударившись. Потом он уже ничего не помнил…
Пришел в себя он черт знает через сколько времени.
Было уже светло – по крайней мере, тот свет, который был в комнате, явно естественного происхождения. Было светло и больно. Он упал прямо на рану.
Дернувшись, он вскочил, скривившись от боли…
Какого хрена, где он?
Это была небольшая комната, размером примерно четыре на три, и из мебели здесь не было совсем ничего. Он лежал на тюфяке, который был на удивление теплым и мягким. Он был укрыт легким одеялом, и, кроме трусов, на нем ничего не было. Пистолет он тоже потерял, точнее, оба пистолета.
Весело.
Он начал осматривать себя и обнаружил, что ранен был не один раз, а дважды. Впрочем, оба раза не тяжело, пули не задели кость, не повредили никакие внутренние органы. Он вспомнил мичмана, с которым когда-то плыл до острова Русский, да еще ночью. Тот потом сказал ему: «Над тобой, салага, Полярная звезда горит». То же самое произошло в Лос-Анджелесе, когда вся полиция города не сумела его остановить. Казалось, что пули его просто боялись и лишь напоминали о себе.
Он осторожно поднялся. Оружия у него не было, но он сорвал простынь с тюфяка[37], скрутил ее в жгут, перехватил. Не веревка, но тоже сойдет.
Крадучись, он подошел к двери и толкнул ее. Та оказалась не заперта.
12 февраля 2017 года
– Так… – сказал Араб, и голос его не предвещал ничего хорошего, – дай угадаю. В доме жила прекрасная принцесса, которая тебя спасла, и ты решил, что день прожит не напрасно.
– Да не так все… – с досадой сказал Малек.
– А как?
Несколькими днями ранее
– Почему ты не открываешь своего лица, сестра? – вдруг спросил Малек. – Разрешено просто носить никаб, в котором открыто лицо.
Женщина отрицательно покачала головой. Когда он пришел, она просто положила ему еды и смотрела, как он ест.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя видел?
Малек спрашивал на фарси. Это почти то же самое, что и распространенный в Афганистане дари, считающийся языком цивилизованных людей, в отличие от простонародного пушту. Несколько лет он провел в Персии, за это время не просто научился говорить на фарси, он освоил несколько его диалектов. Сейчас он разговаривал на хорасанском фарси, который свойственен как для персов, так и для афганцев, это язык, схожий и с классическим западным фарси, и с типичным для Афганистана дари.
– Зачем ты спасла меня?
Женщина снова ничего не ответила. Показала на тарелку – ешь…
– Ну, как хочешь, сестра… – Малек обиделся и уткнулся в тарелку.
Женщина вдруг достала листок бумаги из кармашка в никабе, огрызок карандаша. Начала писать…
12 февраля 2017 года
– Здорово. Так она еще и немая…
– Это Нуаль… – сказал Малек.
– Что? Ты о чем?
– Нуаль. Ее так зовут.
– Здорово… И кто такая Нуаль, ну-ка расскажи нам. Что-то меня начинает тошнить от француженок…