— Ну что, понравилось? — спросил тихий мужской голос.

— Чудесно. Невероятно. Превосходно. — Она сделала большой глоток пепси. — Жан-Поль, ты великолепно позвонил. — Она достала сосиску из микроволновки, положила ее в хлеб и принялась мазать толстым слоем горчицы. — Если Анжи когда-нибудь узнает…

— У меня вторая трубка, дурочка, — услышала она голос Анжи.

Посмеиваясь, Клер украсила сооружение кусочками огурчиков с укропом. Ну вот, теперь секретов нет. Как обстоят дела?

— После всего этого, — сказал Жан-Поль, — у меня обстоят.

— Веди себя пристойно, — сказала Анжи мягко. — Хотели узнать, как ты.

— Хорошо, — Довольная Клер взяла сочащийся сэндвич и вонзила в него зубы. — Правда, хорошо, — пробормотала она с полным ртом. — Например, только что я закончила несколько рисунков новой модели. У мальчика отличные руки.

— Да, правда?

Клер рассмешила ее интонация, и она затрясла головой.

— Да нет же, мальчик, ребенок. Ему шестнадцать, семнадцать. Еще я сделала несколько набросков моей подруги, официантки. Настоящая поэзия в движении. К тому же у меня на уме еще чудесная пара рук. — Она подумала о Кэме и пожевала задумчиво. — Может быть, лицо тоже. Или даже целиком тело. — «Только как он отнесется к предложению позировать голым?» — подумала она.

— Похоже, ты очень занята, cherie.[1] — Жан-Поль достал кусок

— Так и есть. Анжи, тебе должно понравиться: я работаю каждый день. По-настоящему работаю, — прибавила она, перебежала к полке и снова откусила от бутерброда с сосиской. — И только что закончила одну вещь.

— И? — осторожно поинтересовалась Анжи.

— Лучше будет, если вы сами ее увидите. Я слишком близка к ней.

Зажав трубку между ухом и плечом, Жан-Поль перекидывал камень из руки в руку. — Как жизнь в захолустье?

— Лустье, — поправила Клер. — Захолустье, и это отлично. Почему бы вам не приехать посмотреть самим?

— Как насчет этого, Анжи? Хочешь, несколько деньков в деревне? Мы сможем вдыхать запах коров и заниматься любовью на сене.

— Я подумаю об этом.

— Неделя в Эммитсборо это не год на Пустыре. — Воодушевленная этой идеей, Клер покончила с сосиской. — Здесь нет кабанов и насильников.

— Je suis desole,[2] — сказал Жан-Поль, пробуя языком щеку изнутри. — Что скажешь, cherie?[3]

— Покой, умиротворение — даже уютный вид скуки. — Она подумала об Эрни с его юношеской неугомонностью и неудовлетворенностью. «Не всем скучно», — решила она. — После того, как я проведу вас по горячим местам типа закусочной «У Марты» и таверны Клайда, мы сможем сидеть на крыльце, попивать пиво и глядеть, как растет трава.

— Звучит возбуждающе, — пробормотала Анжи.

— Посмотрим, что можно перетасовать в нашем расписании. — Немедленно решился Жан-Поль. — Я хочу побывать у Клайда.

— Отлично. — Клер подняла свою бутылку и чекнулась с призрачным собутыльником. — Вам очень понравится. Правда. Это прекрасный американский городишко. В Эммитсборо никогда ничего не случается.

Моросил мелкий дождь, размывая грязь на земле в круге. В яме не было огня, только холодный пепел дерева и костей. Фонари заменили свечи. Облака окутали луну и звезды густой дымкой.