– У Виолетты в комнате ничего особенного нет, информацию с ноутбука я вам сняла, но у нее на шее всегда висит медальон.

– Посмотри, что там, – приказал депутат.

– Не могу, – ответила Зинаида, – она с ним не расстается, постоянно ощупывает. Вы уверены, что Таранова воровка? На мой взгляд, она хорошая женщина.

Никитин понял: наверное, в украшении спрятан ключ, и решил действовать. Остальное вы уже знаете.

– Следователь Коровин, от которого убежала писательница, был в курсе дела? – поинтересовалась худенькая девочка в очках.

– Нет, – коротко ответил Влад.

– Вы наблюдали за Ариной Виоловой? – спросил мужчина в мятой клетчатой рубашке.

– Ну, конечно, – удивился Фарафонов. – В телефоне Виолы Ленинидовны есть передатчик, мы всегда знали, где она находится. Еще ее сережки в виде пластмассовых собачек на всякий случай тоже переделали в маячки. Мы опасались, что телефон у Виолы могут отнять, а на копеечную бижутерию никто не обратит внимания. Еще у автора замечательных детективов были часы. На вид дешевые электронные, но с дорогостоящей начинкой. Едва госпожа Тараканова договорилась о передаче улики Никитину, она нажала на маленький винтик, и «будильник» послал сигнал, который был пойман спецгруппой, немедленно занявшей позицию на складе. Часы тоже служили маяком. Мы опасались за жизнь Виолы, поэтому тщательно подстраховались. Да, мы здорово рисковали, но нашей основной задачей было поймать Никитина в момент передачи улики. Только таким образом мы могли привязать его к делу.

– Почему? – задала совершенно идиотский вопрос тетка из первого ряда.

Журналисты захохотали.

– Потому что ни в чем не повинный человек не поедет за вещественным доказательством, оставленным им на месте преступления, – терпеливо растолковал Влад. – Никитин вроде как признался: я, ребята, убийца.

– Вы скажете, какую улику обнаружил Литягин? – закричали из толпы.

– Я ее покажу, – заулыбался Фарафонов, – смотрите.

Влад взял со стола газету, скомкал ее и подбросил в воздух, раз, другой, третий.

Корреспонденты следили глазами за импровизированным мячом.

– Эй, ребята, вы чего? – засмеялся Фарафонов. – Как у вас с ловлей мышей?

Мне надоела напряженная тишина, я откашлялась и первый раз за всю пресс-конференцию раскрыла рот.

– Не было улики! Никакой.

– Ага, – весело подтвердил Влад и швырнул ком в публику. – Вот так! Взяли парня на туфту. В пакете лежала рваная тряпка, но то, что Никитин кинулся искать вещдок, сделало его вину доказанной!

Журналисты вновь в массовом порядке лишились дара речи.

Первой пришла в себя тучная баба с диктофоном, смахивающим на мыльницу.

– То есть как не было? Вы обманули преступника?

– Точно! – кивнул Влад Андреевич.

– И прессу? – возмутилась баба. – Нам с самого начала не сказали правду! Ввели в заблуждение общественность!

Фарафонов оперся ладонями о стол.

– Отличное выступление. А насчет «введения в заблуждение общественности» могу лишь сказать: очень скоро настанет пятое сентября, но Никитин уже никого не убьет.

– Но получается, что Литягин с вами заодно, – занервничал юноша в мятой бейсболке. – Он первый сообщил про улику.