Словно в замедленной съёмке я поднимаю руку и прислоняю айфон к уху. Вслушиваюсь в напряжённое дыхание.

– Оля, ты слышала, что я сейчас сказал?

– Слышала.

Прикладываю пальцы свободной руки к голове: кровь резко ударила в виски. Я медленно выдыхаю воздух.

– Случается же в семьях такое, наступает кризис. Но как-то ведь они справляются. Перешагивают через ошибки. И живут дальше. Мы ведь тоже можем все это оставить позади… можем ведь, Оль..

– Я изменила тебе… – горячие потоки струятся по лицу, словно заглушают едва слышный шепот. – Неужели ты так просто…

– Нет, не просто. Совсем не просто. Но это лучше, чем расходиться.

– Я не смогу тебя с кем-то делить… – впервые наш разговор проникает в сердце: закрыться вовремя не получилось, не верю в то, что слышу…

Это… это…

– Я тоже, Оля. Я тоже ни с кем тебя делить не смогу, пойми, маленькая моя. Как-то ведь люди с этим справляются. Проблемы у всех когда-то наступают. Но если есть желание…

– Ты мне два года лгал.

– Да. Я признаю. И я признаю честно, что от ребёнка отказаться не могу. А ты смогла бы?

– Нет.

– Оль. Мой сын живет со своей матерью. И я приезжаю только к нему. Никак не к ней. Твой ребёнок будет жить с тобой. В нашей семье. Мы же с тобой так хотели этого. Он же может быть нашим. Если ты позволишь.

Слёзы обжигают лицо. Я не успеваю стирать мокрые потоки. Это немыслимо.

– Ты хочешь быть отцом чужому ребёнку?

– Не чужому, Оля. А твоему.

– Егор…

– Я виноват очень. И я не думал, что так все обернётся. Но… ты сейчас не отвечай. И завтра не отвечай. И через месяц. Ты не торопись, ладно? Просто подумай. Ты ж моя самая родная…

Кусаю губы, не в силах ни прекратить этот разговор, ни отстраниться от него.

– Если я буду иногда тебе звонить – это ведь не преступление, правда? Ты же можешь мне ответить и просто рассказать… да что угодно. Как у тебя день прошёл. Как на работе дела. Как ты себя чувствуешь. Кстати, как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Какой срок? Что врачи говорят? Ты на лекарствах?

– Да. На лекарствах, – голос дрожит: ничего не могу с собой поделать. Не могу просто оборвать этот разговор, но… просто забыть и перешагнуть я тоже не смогу. Я не смогу…

Рассказываю Егору, что была на скрининге и все в порядке. Он говорит, что это невероятно здорово. Я слышу, что он улыбается в трубку. А потом… новые потоки струятся из глаз. Неожиданная догадка наносит очередной удар.

– Если захочешь, мы с тобой на следующий скрининг вместе съездим. Я бы хотел.

Им всем в раз приспичило?!

Я даже не знаю, как отстраниться от всего этого – просто плачу. Я… я не верю ему. Больше нет.

– Скажи честно. Ты все это говоришь, потому что надеешься… – набираю побольше воздуха в легкие: непросто произнести следующее, – надеешься, что я потеряю и его. Верно?

– Нет! Конечно нет! Зачем ты переворачиваешь мои слова?!

– Я не верю тебе.

– Оля!

– Пока, Егор.

– Олечка! Он через полгода несомненно родится, но мое предложение останется неизменным! Оля!

Отнимаю телефон от лица. Рука сама замирает в воздухе, когда я слышу доносящийся из динамика голос:

– Ну почему я не могу хотя бы звонить тебе?!