– Почему нет. Просто… шевеления пока ещё не чувствуются.

Кладу ладонь поверх его руки и легонько прижимаю к животу.

Стараюсь опустить взгляд. Потому что в мужском взоре плещется непонятное мне чувство. Тёплое и искристое.

– Да, я уточнял у врача. А ещё она назвала тебя вазой, – уголки его губ нехотя ползут вверх.

– В моей жизни явно не хватает романтики, – клянусь, ещё чуть-чуть, и я бы шлепнула себя по лбу.

– …такой хрупкой, что даже смотреть нужно с осторожностью.

– Мотай на ус, – вновь ехидничаю.

Аскар нежно поглаживает мой живот. Мужчина очень мягок, а на его лице все ещё теплится ласковое выражение.

– Ты устала?

– Да, немного, – осторожно отстраняю его ладонь и, отворачиваясь, надеваю шапку.

– Пойдём.

Подходим к его Ауди, Аскар галантно распахивает передо мной дверь и в своей излюбленной насмешливой манере выдаёт:

– Мадам, после вас.

– Аскар, – выдаю совершенно неожиданно. – А ты уже рассказал о ребенке?

Правая бровь недоверчиво выгибается. Он опирается на одну ногу: другую отставляет в сторону.

– Кому?

– Девушке своей.

– Какой девушке? – может, мне, конечно, и показалось, но челюсть у него явно отвисла.

– Ну как… ты же сам говорил. Что не женат. Но у тебя есть девушка.

– Я тебе такого не говорил.

– Разве? Ты же сказал, что… у тебя есть… ну… «кто-то».

– Так у меня и ребёнок почти есть. И ты тоже в моей жизни есть. Только это ни под одно определение не подходит.

Я замираю и жалею, что затеяла этот разговор. Кто меня за язык тянул?!

– Ясно.

Осторожный шаг в мою сторону. Мужские пальцы аккуратно ложатся на мой подбородок, слегка приподнимая, не позволяя отвернуться. Столько чувственности в таком простом движении… отчего-то. Собственное дыхание сбивается. Аскар стоит так близко, что слабые отголоски его парфюма уже проникли в легкие, затуманив разум.

– А ты что, подумала… что…

– Ну да, так это прозвучало.

– Я, возможно, тогда не придал особого значения двусмысленности, о другом думал. Но у меня сейчас нет женщины. И отчитываться за свою жизнь мне не перед кем.

– Повезло тебе. Поехали?

Стоит ли упоминать, что до дома мы добирались в мёртвой тишине? Каждый из нас был погружён в свои мысли.

Но все же домой я заходила в прекрасном расположении духа, и так продолжалось... пока под вечер не завибрировал телефон.

– Ты только трубку сразу не бросай.

Под неопределённым номером спрятался голос Егора. Я уже почти отняла мобильный от уха… Почти… Как вдруг…

– Я хотел извиниться. Я не знаю, что на меня нашло.

– Извинился?

– Да. То есть нет! Нет! Оль, – его голос дрожит от напряжения, – я столько всего наговорил. Я не должен был.

– Да лаааадно?!

– Оль. Я хочу знать, как ты. Просто иногда слышать твой голос. Скажи мне. Отец ребёнка… у вас с ним сейчас какие-то отношения?

– Я не обязана отчитываться перед тобой, – перебиваю, но Егор делает вид, что не слышит меня.

– Потому что если да, то мне все равно необходимо знать, что у тебя все в порядке. А если нет… Оля. Мы ведь могли бы с тобой через все это переступить, правда?

Телефон вылетает из онемевших пальцев, но я успеваю поймать его, прижав к животу. Так и стою какое-то время.